Linnea - Отражение первое - Андерсы? Эвансы? Поттеры?

- И ОНА СО МНОЙ ВСТРЕЧАЛАСЬ, УИЗЛИ! - Обернувшись в дверях, произнес Майкл. - И НЕ ТОЛЬКО СО МНОЙ!

У Джинни по щекам потекли слезы, такого унижения она никогда не испытывала. Рванувшись, она выскочила из зала. Рон готов был взорваться, в него вцепилась Лаванда. Симус и Дин что-то ему говорили, успокаивая.

- Жестоко, - прокомментировал Драко.

- Мда, кажется, мы переборщили, - скривился Адриан.

- Нет, ребята, ее надо было проучить. Она стольким парням голову вскружила. А Кормак просто отомстил за себя и за других. Вы посмотрите, какие довольные сидят старшеклассники на всех факультетах, - произнесла Милли.

- Милли права, ребята, - кивнула Панси.

- Так, представление окончено, - произнес Снейп своим мрачным голосом. - С Гриффиндора снимается еще пятьдесят очков за нелицеприятное поведение. Уроки уже начинаются. Семикурсники не забудьте, что у вас сейчас зелья. У ВСЕХ! - Снейп перевел взгляд на своих студентов и чуть покачал головой. Те в ответ только пожали плечами.

Разговоров было только о разыгранном в Большом зале представлении. Панси, проходя мимо Колина Криви, поинтересовалась, сколько они влили зелья в стакан Джинни. Тот ответил, что проблемы у их однокурсницы будут всю неделю. Панси покачала головой.

- Изощренная месть. Мы-то, впрочем, хотели пошутить, а ребятки прям за нее круто взялись, - произнесла она.

- Мда, достала она их, похоже, основательно, - покачал головой Демиан.

- Кормак, действительно ее любил. Ходил за ней как хвостик полгода, а она его выбросила как сломанную игрушку, - тихо сказала Милли.

- Так, это уже не наша проблема, - заговорил Блейз. - У нас сейчас начнется самое интересное, под названием, достать рыжего.

Джинни вылетела из школа и бросилась к озеру, даже не накинув на себя теплые вещи. Добежав до раскидистого дуба, она прижалась к нему и расплакалась навзрыд. Она не слышала как к ней подошли. Плащ укрыл ее вздрагивающие плечи. Джинни обернулась, перед ней стоял Майкл Кормак.

- Зачем? - Сквозь слезы спросила Джинни.

- Ты не была такой раньше. В тебе что-то сломалось год назад, - тихо произнес Майкл. - Но совсем недавно ты, прежняя, начала возвращаться.

- Но зачем перед всей школой? - Джинни вся сжалась, слезы замерзали на холоде.

- Ты должна была понять.

- Что понять?

- Что ничего не остается безнаказанным.

- Но почему ты?

- Просто это был я, - грустно улыбнулся Майкл, секунду помолчал и взглянул в глаза девушке. - Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать,

Год и два и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что все не зря,

Что тебе это вправду надо.

Я могу за тобой идти

По чащобам и перелазам,

По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,

Где и черт не бывал ни разу!

Всё пройду, никого не коря,

Одолею любые тревоги.

Только знать бы, что все не зря,

Что потом не предашь в дороге.

Я могу за тебя отдать,

Всё, что есть у меня и будет,

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря

Целый мир тебе ежечасно.

Только знать бы, что всё не зря,

Что люблю тебя не напрасно!

- Майкл, - прошептала Джинни, слезы безмолвно катились по щекам. Юноша обнял девушку и прижал к себе.

- Я так хочу, чтобы вернулась моя Джинни, - прошептал он ей на ухо.

- А какая она, твоя Джинни? - Прошептала девушка.

- Как лучик света, добрая, настоящая, - улыбнулся Майкл. Джинни подняла голову и посмотрела на юношу. Мгновение они смотрели друг на друга и вдруг вокруг девушки засверкали красноватые искры. Он вдохнула, скривилась, охнула и вдруг все исчезло. Перед Майклом стояла улыбающаяся Джинни, ее глаза лучились, в них не было больше пресыщенности, тщеславия. Перед ним стояла настоящая Джинни, та, которую он помнил по первым четырем годам учебы. Майкл наклонился и нежно прикоснулся к губам девушки, запечатлевая на них поцелуй.

Они не замечали ничего вокруг, ни падающего снега, ни ветра. Они забыли, что у них сейчас должен быть урок. Два сердца, наконец, обрели друг друга вновь. Дамблдор потерял еще одну душу.

- Я вспомнила, - произнесла Джинни, когда поцелуй закончился.

- Что? - спросил Майкл.

- Я ведь тогда написала тебе стихи, но не понимаю, что же со мной было, - тихо сказала Джинни.

- Слизеринцы говорят, что на некоторых гриффиндорцев наложены какие-то чары. С тебя они только что пали, - произнес Майкл. - С возвращением, Джинни!