Linnea - Отражение первое - Андерсы? Эвансы? Поттеры?

- Что?

- Я говорю, а не спросить ли Вам его самого, что же с ним такое?

Дадли задумчиво посмотрел на женщину:

- Нет, не получится.

- Почему же? Это просто.

- Это совсем не просто, - воскликнул Дадли. - Я пятнадцать лет над ним издевался. С чего бы это ему мне отвечать.

Дадли посмотрел на женщину, перевел взгляд на парковую дорожку и снова на сидящую рядом женщину.

- А Вы... - Дадли замялся.

- Что?

- А Вы... не могли бы Вы...

- Ты хочешь о чем-то меня попросить?

- Нет. Я хочу рассказать, - решился Дадли. - Вы не против меня выслушать?

Женщина окинула сидящего на скамейке слишком толстого для своего возраста юношу:

- Хорошо. Я тебя выслушаю. А ты позволишь затем дать тебе несколько советов?

- Да. Мне ... - Дадли снова замялся. Но он уже принял решение. Эти пять дней были, наверное, самыми странными в жизни Дадли. Он никогда не вставал рано, даже на завтрак его будили с трудом, а потом он всегда шел досыпать. Но вот уже пять дней как он вставал ровно в семь утра сам, по собственной воле. Дадли вздохнул.

- Знаете, это все началось очень давно, почти пятнадцать лет назад, когда на пороге нашего дома мама нашла моего кузена... - начал Дадли. Сначала слова давались тяжело. Дадли понимал, что не все можно рассказать и, главное, надо было как-то представить Гарри как обычного человека, а не как мага. Постепенно его речь стала плавной. Этот странный мальчик, который изобрел «Охоту на Гарри», старался ужалить кузена как можно больнее, рассказывал совершенно незнакомой женщине, случайно севшей сна скамейку рядом с ним, историю жизни Гарри Поттера, конечно, немного отредактированную. Он не просто излагал историю подростка, который никому был не нужен, он изливал ей свою душу. Шли минуты, часы, а мальчик все говорил и говорил. Ели сначала это был просто рассказ, как констатация факта, как справочник, то постепенно в рассказ стали вплетаться эмоции самого рассказчика. Он даже не замечал, как и что он говорит. Он просто говорил, говорил, говорил.

- А потом вдруг все изменилось. Я знаю, что он не болен. Но с ним что-то случилось. Я думаю, что там в его школе. И на вокзале он просто скрывал все от своих друзей, - Дадли уже просто шептал. Он посмотрел слушавшей его женщине в глаза и на самой грани слышимости произнес. - Мне кажется... он сломался.

Несколько минут они сидели в тишине. Женщина задумчиво сидела и смотрела на деревья, гуляющих в парке людей. Это был тяжелый рассказ. Рассказ о жизни двух таких разных, но так тесно связанных подростках.

- Просто растопи на сердце лед..., - задумчиво произнесла женщина. Дадли удивленно посмотрел на нее.

- Растопить лед?

- Да. Открой свое сердце. Что ты чувствуешь сейчас к своему кузену. Тебе его только жаль?

- Жаль?! Нет, жалости нет. Мне просто...

- Что?

- Я не знаю, я не понимаю.

- Юноша, - чуть улыбнулась женщина, - просто растопи лед в своем сердце, - Она прикоснулась к его груди в районе сердце и легко постучала по ней. - Растопи и прислушайся.

Женщина поднялась, посмотрела на Дадли, улыбнулась:

- Это единственный совет, который я тебе дам.

Дадли смотрел, как женщину двигается к выходу из парка. «Просто растопи лед в своем сердце» - слова горели в его душе. Взглянув на часы, Дадли удивленно вскинул брови. Была воловина седьмого вечера.

- А я и не заметил...

Дадли поднялся и направился в сторону дома. Его самочувствие улучшилось, словно тяжкий груз упал с его плеч. Он признал свои ошибки...

Войдя в дом, Дадли определил, что все уже на кухне по громыханию посуды и вкусным запахам. Постояв немного в коридоре, он пошел на кухню. Улыбаясь и готовясь приветствовать родителей в своей обычной манере, Дадли ступил на кухню и замер. «Господи, что произошло? Что это?» Ужас медленно сковывал Дадли. Его глаза, не отрываясь, смотрели на Гарри. Мальчик, сидящий за столом, был совершенно безучастен. В его глазах не было жизни, эти изумрудные глаза умерли. Еще вчера в них теплилась жизнь. Маленькая, но она была. Он точно это помнил, она там была. В первые секунды Дадли подумал, что это родители, что они что-то сделали или сказали. Но, бросив быстрый взгляд на отца с матерью, понял, что ошибся. «Это не они! Тогда кто? Что с ним сделали?» - билась мысль в его голове.

Молча, пройдя к столу, Дадли занял свое место. Мать также молча подала ему тарелку. Хотя весь день Дадли ничего не ел, есть не хотелось. Совсем. Проворачивая в голове различные идеи происходящего, он никак не мог понять, что же было причиной такого плачевного состояния кузена. Гарри медленно отодвинул от себя почти полную тарелку: