Всеволод Мартыненко - Собачий Глаз

— Слово фиала — «Фиакриссе». Дай мне Слово Меча Повторной Жизни.

— «Репаре, Ресуме, Рестаурато», — перед тем как ответить, темноэльфийский властитель мгновение поколебался. — Догадываешься, почему три?

Я кивнул. Это уже из области моих профессиональных знаний. Кадавры — подобия живых существ, упрощенные и из иных материалов, но принцип перезапуска на три точки у них тот же, что и у живых.

— Плата совершения обычная.

Это я, к сожалению, тоже понял. Кому-то из полицейских или заключенных поблизости от морга в участке основательно не повезет. Нет чтобы туда некстати занесло Нохлиса или кого-нибудь из его команды!

— Срок исполнения — сутки, — продолжал эльф.

— Э, я раньше утра в храм не полезу, — возмутился я. — С пьяных-то глаз!

— Твое время — твое дело. Трать как хочешь. — Высокородный чуть скривил губы то ли в усмешке, то ли в гримасе. — Но о сроке помни.

— Что же сам не сделаешь, раз так спешно? — Я продолжал молоть языком, от выпитого слегка утратив соображение и чувство меры.

— Нашему роду Победившие Боги приносят несчастья. — Он снова скривился. — Как всякий удачливый вор обокраденному. Хирра всего лишь зашла в храм — и уже мертва.

— Хирра — это которая? Та, что меня гоняла? - продолжал нести я.

Опьянение удвоило ощущение того, что я все еще жив. Так что меру вежливости в разговоре с высоко родным я давно утратил. Правда, закончил свой монолог я даже с некоторым сочувствием:

— Да, девочка была что надо. Какой идиот ее только в охотники пристроил! Целее бы дома была!

Взгляд эльфа показался мне тяжелее всех виденных в жизни надгробий. От глины на братских могилах Вест-Мекана до мегалитов тесайрских Заброшенных гробниц.

— Хирра — моя дочь. И это я сделал ее Охотником, — сказал он, как отрезал.

— Так же, как она меня? Или для владетельных есть более аристократический способ? — сразу сбавить тон не удалось. Не в моем это характере.

— Другого способа нет.

Умолкнув, эльфийский властитель отступил обратно во тьму, которая привела его сюда. Которая его породила и, надеюсь, поглотит когда-нибудь, разрази Судьба всех высокородных обоего пола, невзирая на родственные связи! Оставил-таки за собой последнее слово!!!

Как выяснилось утром, до кровати я все-таки до брался. И остаток пива добил, невзирая на все зароки. Сапоги вот не снял, но это уже детали.

Гораздо хуже было то, что все вчерашнее не являлось пьяным бредом. Стало быть, нужно отправляться в храм, где после предыдущего визита никто не ждет меня с распростертыми объятиями.

Что ж, это все-таки лучше, чем сидеть, наливаясь пивом лишь для того, чтобы каждое мгновение не ощущать себя сволочью. Жуткой тварью в человеческом обличье.

Для разнообразия можно этой сволочью побыть. Отработать, так сказать, аванс в виде собственной жизни, длящейся уже на сутки дольше, чем могла бы при ином раскладе. Всего-то надо было сказать «нет» в ответ на столь щедрое предложение. Или просто оказаться не столь увертливым немного пораньше...

Вся беда в том, что я не люблю и не умею умирать. А уж не хочу-то как!!!

Храм после вчерашнего оказался временно закрыт для посещения. Как выяснилось, в основном ради ремонта. Ладно, витраж, кадило и курильницы — это я, отпираться нечего. Но вот кто развалил ограду паперти и посшибал статуйки с нижнего яруса, решительно не представляю. Народ так ломанулся, что камень не выдержал, так, что ли? Или высокородный покривил душой и уже учинил с утречка попытку штурма?

Последнее вряд ли. Тогда бы еще и охрана стояла, с парой станковых колесных стрелометов и магом из армейского резерва. А тут только каменщики и прочие штукатуры пока видны. Витражные мастера, ясно, все внутри, по месту основных разрушений.

Вот каменщики мне идею и подали. Они от пыли и мусора со сводов головные повязки носят. Вроде обычной банданы, только ниже ноздрей. Против глаз в них окошки из прозрачной легкой ткани, против носа — вата в редкой сетке. Ну и сверху все их знаки каменщицкие вышиты: циркули там, наугольники.

Ритуал вручения повязки этой в цеху просто охренительный: вопросы, ответы, знаки. Кайлом над головой махают и мастерком поддают по заднице. Но саму тряпку можно прикупить в любых торговых рядах с мелким стройинвентарем.

Из каменщиков больше половины носит старую армейскую униформу — как и я. Поверх только ременная сбруя, вроде штурмового ранца речных саперов. С поясными сумками, страховочными кольцами и петлями для инструментов, в том числе за плечами. И рукавицы, конечно.