Андрей Марченко - Люди, дружившие со смертью

– одним подельщиком меньше, скатертью дорога… Не так давно под Эйном состоялась драка двух кондотьерских бригад, в которой общие потери составили пять раненых и один пленный. С пленным получилась вовсе смешная история – в бой он шел подшофе, свалился с коня, и так как был закован в броню, самостоятельно подняться не смог. Делать было нечего, и он заснул. Разбудил его победивший противник. Его похмелили, а поскольку ранее был дан приказ пленных не брать, почти тут же вытолкали взашей… Потом я пересекался с капитаном одной бригады, которая дралась под Эйном. «Дралась», конечно, громко сказано, впрочем, судите сами:

– А что ты хочешь, – сказал он мне за кружкой пива. В пивной было так шумно, что можно было сказать, что наша беседа была приватной. – Они вышли на перехват. Пересеклись, значит… Пересчитались… Мы согласились, что нам ничего не светит. Заказчик хотел драку – он ее получил. Мы два часа выколачивали пыль друг с друга… Но история с Эйном на этом не закончилась. Поняв, что город никто защищать не собирается, муниципалитет решил встретить победителей цветами. Вреда от этого не предвиделось, да траты были небольшими. Горожане вышли на улицы, прокричали заученные фразы. Наемники въехали без особого шума и шика. К цветам остались равнодушны, по сторонам смотрели настороженно, иногда проверяя, как выходит из ножен оружие. Лошади давили цветы подковами… Граждане недоуменно разбрелись по домам. Все приготовились к грабежам, но их не последовало. Мало того – кондотьеры выставили свои патрули и начали рубить конечности приблудным мародерам. Многие это не поняли и даже обозлились – если сами не воруете, отчего мешать другим? По углам поползли слухи, на заборах появились подметные письма: победителей переименовали в оккупантов. Воровать не перестали, но теперь это было проникнуто освободительным духом. И последний лавочник, который обсчитал кондотьера, мнил себя национальным героем. Но привычный ход событий дал сбой. Город никто не собирался освобождать. Мало того: кондотьерам не выплатили остаток суммы за кампанию. В препирательствах и взаимных обвинениях прошло несколько месяцев. Потом спор затих на обоюдных проклятиях и клятвами больше не связываться друг с другом. Соответственно, город и провинция все это время находилась под пятой наемников. Конечно, подобное имущество отягощало бригаду: из имущества движимого, недвижимого и движимого с трудом, кондотьеры предпочитали легко переносимое. А тут целая провинция. Наемники попытались перепродать ее какой-то из сопредельных стран, но те были истощены недавней войной, и хотя заинтересовались предметом, попытались цену сбить, и норовили купить в кредит. Повздыхав немного, кондотьеры начали управлять провинцией самостоятельно. И странное дело – у них это получилось. Во-первых, в провинции свои представительства открыли почти все банкиры. С кондотьерами они были знакомы накоротке, знали много их секретов, посему налоговые ставки для банкиров являлись чисто символическими. Во-вторых, к ним потянулись люди. Преследуемые во многих княжествах за ересь, за кровавые деяния, просто авантюристы – пересекали границу. Пограничные заставы отсекали преследования, города провинции сулили коней под седло, оружие, новые документы новые дороги. При условии, если была монета. При отсутствии оной, ее предлагалось заработать. А вновь прибывшие, надо отметить, были забияками, убийцами, но уж точно заурядными личностями их назвать было нельзя. Кондотьеры построили порт. Труд был адский, и денег в него ушло немерянно. Но у провинции не было естественной гавани. Пришлось строить ее самостоятельно: с чистого листа, позже испещренного инженерными построениями. Инженерам фортификаторам нашлось занятие строить волноломы, рыть каналы и копать фарватеры. Но затея себя оправдала – очень скоро по товарообороту он вышел на первое место среди окрестных графств. Рядом же постоянно работало несколько верфей. Каждый мог купить корабль, тут же навербовать команду, поднять паруса и под каким угодно флагом отчалить в закат. Затем был открыт кадетский корпус и несколько школ. Учебные заведения были светскими, скорей техническими и что самое важное – совершенно бесплатными и общедоступными. Отставные кондотьеры и механики за кошт казны вколачивали розгами в подростков основы того, чему сами научились в бою. Выпускники, конечно, выходили еще желторотыми, но уже не ходячим мясом. Кто-то из них приставал к бригадам, но некоторые оставались при школах, вступали в цеха. А цеха, надо сказать, разрослись. Требовались оружие, амуниция. Сюда шли поставки металла, руды, везли шкуры, границы пересекали табуны лошадей. Сейчас до кондотьерской провинции было недалече – миль двадцать если по прямой, сразу за речкой. Вспомнил я это отчего: Реннер ушел раньше меня, стало быть, ему надо было куда-то завернуть. По срокам вполне подходил Эйн – как раз дорога туда, дорога обратно, может быть полдня на месте. Если пришпорить коня, то поболее. Но зачем? Давным-давно, я слышал, Ади приставал к наемникам. Но очень ненадолго, и эти ганзы были совсем небольшие – редко до дюжины головорезов. Кампании вместе с ним собирались отменные, но недолговечные, поскольку каждый мнил себя звездой и пытался солировать. Они проводили какие-то разовые операции – вроде выкрасть какую-то одиозную персону из-за семи замков, привести в исполнение заочный смертный приговор. Но в регулярных кондотьерских бригадах Ади Реннер не состоял. Это я знал совершенно точно – такого наемника утаить было нельзя…