Мария Трещёва - Врата Бальдура

Даже сёстрам пришлось идти здесь, пригнувшись, что же говорить о великане-следопыте.

– Минск, здесь низкие своды. Будь осторожен! – Громко шепнула Равена.

– Уй! – Раздалось позади.

– Он уже заметил, – хмыкнула Джахейра.

Узкий и длинный туннель вывел их к подземной реке, перейдя через которую, они обнаружили вход в пещеру.

Крадясь вдоль стены, друзья старались не дышать. От входа хорошо была видна часть пещеры, усеянная сталактитами и сталагмитами, дальний тёмный угол, правда, не просматривался. Равена заглянула за поворот.

– Неплохо тут он устроился, кто бы он ни был, – громко сказала она, давая понять, что рядом никого нет.

Перед взорами путешественников предстала обустроенная комната: на полу были постелены богатые ковры, на стенах пылились гобелены, у дальней стены стояло кресло баснословной цены, а рядом с ним сундук, обитый золотом.

– Ищите всё, что может нам пригодиться, – зашуршала бумагами на столе Джахейра.

Равена подошла к другому столу, где обнаружила знакомый знак Принца Лжи – Цирика. Неужели опять?

– Хм. Извилистый путь у нас получился, – услышала она за спиной голос друида.

Джахейра стояла у карты Побережья Мечей.

– Смотри: мы были в Нашкеле, затем пошли по Облачному Хребту в Крепость Гноллов, далее взяли чуть-чуть на север и вот этим путём вернулись снова в Нашкель, – палец женщины дорисовал петлю.

– М-да, извилистый…

– На сундуке ловушек нет, и он не заперт, – раздался разволнованный ощущениями голос Имоен.

Тяжёлая золотая крышка уже была поднята, когда у входа прогремел другой голос:

– Кто вы? Что вы здесь де-ла-е-те?

Там стоял полуорк. В одной руке он держал богато украшенный моргенштерн, в другой – щит с символом Цирика.

– Тазок прислал вас?

– Тазок… Д-да… – Равена подумала, что сможет обмануть полуорка и выведать у него полезную информацию.

– Му-ла-хей, – ударил он себя в грудь. – Из кожи вон лезет! Каждый фунт руды под-ни-ма-ет-ся на по-верх-ность испор-чен-ный, а меня всё ещё не могут оста-вить в покое! Всё ещё хотят убить!

Полуорк старался говорить правильно и проговаривал трудные длинные слова по слогам.

– А ты расскажи нам всё, что знаешь, а мы передадим Тазоку, что ты не виноват, – не моргнув, соврала Равена.

На лице полуорка отобразилось сомнение.

– Зачем гово-рить? Вон в том сундуке все доку-менты, – тут его лицо снова изменилось, и воительница поняла – Мулахей распознал обман.

– Но вы не возьмёте, ничего! Я не сдамся без боя! Лю-бим-цы мои! Убейте этих нес-част-ных! Вы не смогли об-ма-нуть Му-ла-хея, шпионы!

– Ну, почти ведь получилось, – пожала плечами Равена.

Откуда ни возьмись появилась целая туча кобольдов. Мулахей принялся читать заклинание, чем немало удивил всех шестерых. Из земли показались костлявые руки, жрец Цирика вызывал нежить.

– Ненавижу мертвяков! – Взвизгнула Имоен.

Равена срубила голову скелету, который тянулся к сестре, и развернулась лицом к полуорку. Тут же она получила мощный удар щитом и отлетела на несколько ярдов, приземлившись на стол. Она сползла на пол с треснувшей столешницы, но встать на ноги получилось не сразу. На помощь подруге пришёл Минск. Полуорк увеличил свою силу заклинанием, поэтому вслед за полудроу в полёт отправился и следопыт. Мулахей снова взывал к своему тёмному богу.

– Не зови его! – Крикнула Равена. – Он тебя не услышит!

Удивлённый полуорк обернулся на неё. Он понял, что снова попался на удочку, когда перед его лицом сверкнул клинок двуручного меча. Девушка помогла Минску встать из-под обломков второго стола, и они оба снова ринулись в бой.

Скелеты, как и в случае с Басилусом, рассыпались без поддержки жреца. Оставшаяся горстка кобольдов жалась к выходу. Минск и Равена переглянулись и хихикнули.

– Аррр! – Гаркнули они вместе так, что даже их спутники вздрогнули, что уж говорить о бедных кобольдах.

Мелкие вредители ломились к выходу, сбивая друг друга с ног и тявкая по лисьи. Напарники разразились хохотом. Ещё сильнее Равена засмеялась, когда увидела, как Имоен пинает кости и черепа, ворча: «Ненавижу нежить!»

– Знаете, в такие вот случаи мне очень жаль, что среди нас нет какого-нибудь напыщенного рыцаря, – присела полудроу на сбитый сталагмит с черепом в руках.

Имоен перестала ругаться и вопросительно посмотрела на сестру.

– Ну, вот сейчас он вышел бы вперёд с криком: «За честь, за славу!» и изгнал бы всю эту нежить назад.

– Ага, а после неудачных сражений ты бы вымещала на нём зло, – поддакнула ей лучница.