Мария Трещёва - Врата Бальдура

– С ней всё хорошо. Успокойся!

– А Халид? – Темнота, наконец, спала с глаз полудроу.

– Он отделался несколькими не очень серьёзными ранами.

– А Минск?

– Равена, мы все живы! Хотя Дайнахейр очнулась не многим раньше тебя.

– Мы спасли её? У нас всё получилось?

– Не верится? – Усмехнулась полуэльфийка. – Мне тоже долго не верилось. Однако, что случилось там с вами: с тобой и Имоен. Мы уж потеряли было надежду спасти вас.

– Неужели Имоен смогла удержаться и не рассказать вам ничего?

– Она сообщила, что пока ты не очнёшься, будет молчать. Расскажет всё только с тобой на пару.

– И настаиваю на своём решении. Ведь я и сама знаю только часть произошедшего, – голос названой сестры зазвенел с другой стороны.

Равена резко обернулась к ней. Новая волна боли накрыла её, пронзив левое плечо, шею и челюсть. Девушка машинально схватилась рукой за больное место. Её обдало потом. Что это? Грубые рубцы тянулись от ключицы к щеке. Она провела чуткими кончиками пальцев по ним. Раз… Два… Три… Четыре жутких шрама – след от когтей – остались, как напоминание о битве в Крепости Гноллов. Равена взглянула на друида, и та опустила глаза.

– Прости, моих сил оказалось не достаточно, пришлось шить. Надо было подождать немного, собрать силы, но… – Джахейра принялась вдруг оправдываться. – Но я боялась, что будет поздно.

– Перестань! – Резче, чем надо было оборвала её полудроу. – Ты была истощена после битвы. Я жива (и в этом твоя заслуга, не сомневаюсь), и это главное.

Полуэльфийка благодарно улыбнулась.

– И когда они заживут? – Поинтересовалась воительница.

– Через неделю-другую, если лечить обычными средствами. Я ускоряю процесс заживления, но надо было сразу использовать заклинания, чтобы шрамов не осталось.

– Лучше бы себя залечила до конца, – снова укорила друида Равена. – Значит, шрамы останутся?

– Может, священники смогут чего-нибудь сделать? – Встряла в разговор Имоен. Она хотела кинуться названой сестре на шею, обнять её, но боялась сделать ей больно, поэтому просто гладила её по здоровому плечу. – Ты что-нибудь хочешь, сестрёнка?

– Поесть бы. Я голодна, как ворг! – Равена сморщилась от боли – растревоженные раны дёргало.

– Ещё бы! Ты же не ела три дня! – Усмехнулась Имоен.

Полудроу перевела вопросительный взгляд на Джахейру в поисках объяснения.

– Ты в отключке уже третьи сутки. За это время мы прошли по Побережью Мечей немного на север, скрываясь от погони. Мы нанесли сильный ущерб гноллам, они не скоро восстановятся полностью, – всё ещё виновато улыбаясь, проинформировала её та.

– Здорово! Я-то думаю: с чего это у меня желудок так подвело. Но сперва надо помыться. Мне кажется, что от меня воняет псиной.

– Тебе не кажется, – сморщила носик Имоен.

Даже смеяться было больно, но Равена не отказала себе в удовольствии хихикнуть пару раз.

С помощью Имоен и Джахейры воительница вскоре вышла из пещеры. Уже был вечер, и на костре недалеко от входа готовился ужин. Над казаном хлопотала женщина с шоколадной кожей. «Дайнахейр», – вспомнила её полудроу. Минск возился с Бу. Халид подтачивал меч.

– Равена! – Минск удивительно быстро подскочил к ней и, обняв, поднял над землёй. Сжав зубы, девушка не издала не единого звука. Бу перебрался к ней на плечо и остался там сидеть, даже когда следопыт поставил её на место. Тыканье усатой мордочки в щеку рассмешило её.

– Я тоже рада вас всех видеть живыми и невредимыми. Ну, почти невредимыми, – поправилась она. – Я скоро к вам присоединюсь.

Бу снова перекочевал на своё законное место на Минсковом плече. Джахейра осталась с остальными, а Имоен вызвалась показать сестре лучшее место для купания.

Равена сидела на ещё тёплой гальке и смотрела, как прибой перекатывает мелкие круглые камешки. Лёгкий бриз играл её распущенными волосами. Полудроу чувствовала себя гораздо легче, будто усталость и тревоги остались в солёной воде Моря Мечей. Рука снова потянулась к шраму на шее.

– Болит? – Имоен бродила по кромке воды в закатанных по колено штанах.

– Не сильно, – покачала головой её названая сестра. – Просто кожу стягивает неприятно.

Имоен посмотрела на Равену. Они обе изменились за время путешествия от Кэндлкипа до Крепости Гноллов, но полудроу не просто стала другой – она превратилась в птицу с поломанными крыльями. В глазах стало ещё больше грусти, походка потяжелела, на ладонях начали появляться сухие мозоли, лицо обветрело. Все их мечты о весёлых приключениях оказались иллюзией, которая развеялась, стоило подойти к ней поближе. Знания, полученные из книг Кэндлкипа, безусловно помогали ей в каждом бою, однако каждая новая смерть от её меча делала Равену всё более хмурой.