Мария Трещёва - Врата Бальдура

Ульраунт, бормоча проклятия себе под нос, исчез. На ступенях остался лишь Горайон. Он бледен, стар, его глаза безжизненны. На серой мантии растеклось багровое пятно. Он мёртв.

С трудом сдерживая слёзы, Равена отвернулась к фонтану. Ульраунт напугал не только её – ворона больше не было. Зато изменилось её отражение. На маленькую девочку смотрела красивая девушка-полудроу с четырьмя шрамами на шее. Её глаза были птичьими, чёрными, как у ворона. Ужас сковал горло Равене. Отражение криво улыбнулось, и из глубины фонтана донёсся мерзкий голос: «Как отец, так и дитя…» Отражение заходится в сиплом смехе. Вода в фонтане краснеет… Знакомый запах… Багровое небо… Горайон истекает кровью на ступенях… Грубый смех… Знакомый смех…

– Нет, – шепчет Равена. – Нет. Не хочу. Не буду.

Вода поднимается красными воронками вверх и устремляется к ней.

– Нет!!!

– Равена! Что случилось? – Имоен спешила слезть с кровати. – Опять?

Полудроу молчала. Только тряслась, как в ознобе.

– Что случилось? – Ворвались в комнату их друзья.

– Опять кошмар, – объяснила за сестру Имоен.

– Что там было, Равена, расскажи, не молчи, – Джахейра присела на край кровати.

– Там был Горайон, и я маленькая, и Ульраунт, и фонтан крови, и… Это было просто ужасно, – полудроу обхватила голову руками, её голос дрожал, готовый вылиться в плач. – Что же это такое? Когда это закончится?

Друид обняла подругу и тихонько похлопывала её по спине, будто успокаивая ребёнка. «Терпи. Когда-нибудь это обязательно закончится», – подумала она.

Халид принёс успокаивающий отвар из мяты и мёда, и под чутким присмотром Имоен Равена пришла в себя, но уснуть так больше и не смогла. Её названая сестра клубочком приютилась у неё под боком и мирно сопела.

Лишь только забрезжил рассвет, Равена вышла на улицу. Она прошла мимо полусонной стражи и поднялась на крепостную стену, где её и нашла Имоен.

– Как ты? – Обняла она за плечи полудроу.

– Ничего, уже лучше.

– Сколько воспоминаний связано с этой стеной… – Имоен смотрела за горизонт.

Вокруг шумело Море Мечей. Зеленовато-голубые волны пенились и стремились забраться на утёс. Свежий ветер взъерошил рыжие волосы Имоен, солнечный свет придал им розоватый отблеск, а в глазах её отражались морские брызги.

– Что-то с тобой не так, – вздохнула болтунья. – Ты странная какая-то с тех пор, как мы вернулись сюда. Ты не рада?

– Что ты! Я рада. Правда, очень рада, что снова оказалась здесь. Я так счастлива увидеть и Винтропа, и Дреппина, и Джондалара, и Ривора, и…

– Ты всех жителей Кэндлкипа сейчас собираешься перечислить? – Перебила её Имоен.

Равена улыбнулась грустно и растеряно.

– Ты не в своей тарелке, – подытожила девушка.

– Что? Так заметно?

– Очень. В чём дело?

– Не знаю. Когда я шла сюда, то ожидала чего-то большего…

– От чего?

– От себя. Я ожидала более глубокие чувства, взрыв эмоций. Но ничего подобного не чувствую. Я была счастлива вчера вечером, когда все собрались у Винтропа. Но это было больше похоже на случайную встречу старых друзей в случайной таверне, которая случайно оказалась таверной в месте, где я выросла. Кэндлкип… Ох… Кэндлкип больше не мой дом, – Равена опустила голову и снова напомнила Имоен нахохлившуюся хищную птицу. – Может это из-за того, что Горайона больше здесь нет.

– Может быть. Это заставляет задуматься, а действительно ли Кэндлкип был тебе домом или он всегда был просто «местом, где ты выросла», – голос названой сестры стал настолько серьёзным, что полудроу с опаской посмотрела на неё. – Вот как я это вижу: Кэндлкип был для тебя тюрьмой, клеткой. Ты рождена быть путешественником, а эти стены сковали твою свободу, которая так необходима… дикой птице, – при этих словах Равена вздрогнула. – Пока ты была птенцом, всё было хорошо, но чем старше ты становилась, тем теснее было твоим крыльям. И вот клетку открыли… Ты познала свободу. Познала свою стихию. Может ты и вернулась бы к тем рукам, что держали клетку, согревали тебя, кормили, лелеяли, но в клетку ты не вернёшься. Но, покружив над местом, где ты взрослела, ты не находишь те рук, которые делали клетку твоим домом. Без них это просто… клетка…

Равена смотрела на свою названую сестру, открыв рот.

– Красиво получилось. Правда? – Хихикнула Имоен, возвращаясь к своему обычному настроению.

– Очень. Радостно то, что мы в этой клетке не надолго.

Равена посмотрела в высоты крепостной стены. На скотном дворе маячили фигуры Дреппина и Микки. Светло-эбеновое лицо с коварной улыбкой повернулось к верной подруге.