Кирилл Дрой - Колдун-1 Чужое Сердце

Услышав названную сумму, я подобрался и перешел на гномий. Это был один из трех языков, на котором я мог свободно изъясняться, все таки только на этом языке были самые хлесткие ругательства. Одно из них я опробовал в таверне у Шрама.

- Благородный Мастер, - как только по таверне пронеслись первые, грубоватые звуки, Младший перестал дышать. Бородач тоже удивился, но виду не подал. - Как же вы можете так очернять своих собратьев? Разве можно вложить душу в изделие, сделанное по заказу? Нет, такое может подарить только истинное вдохновение!

- Слова твои мудры. Но не стоит пустословить. Наши мастера всегда вкладывают свою душу в молот и поэтому наши доспехи и оружие крепки и надежны!

- С этим сложно поспорить, - я скрестил руки на груди и напряг извилины, раз уж начал торг, отступать нельзя - перестанут уважать. - Тогда скажи мне мастер, кому ты продаешь свои изделия?

- Чаще воинам, реже сторонним покупателям.

- Вот! И сейчас ты видишь перед собой двух воинов, отправляющихся на поле брани.

- И что? - не понял гном.

- Послушай мастер. Империя воюет, и мы, её верные сыновья, складываем свои головы на полях сражений. Но только представь что падет последний муж, и на эти прекрасные земли ступят Нимийцы.

- Торговать можно со всеми, - бородач казался самой невозмутимостью, но я только начал.

- Это так. Но ты торгуешь с нами уже многие годы. Разве это не говорит о том, что между нашими народами сложились дружественные отношения? Ваши отпрыски учатся в нашей Академии, ваша гильдия не платит пошлину на ввоз материалов. Но можешь ли ты утверждать, что все сохранится на своих местах когда падет Император, а на трон сядет король варваров? Разве можешь ты предать дружбу двух народов? Задумайся о том, что, возможно, эта куртка решит исход сражения. А где победа в сражениях там и победа в войне. Пятьдесят золотых!

Полурослик задумался, а у меня появилась возможность перевести дыхание и размять язык. Все-таки, наречие подгорного народа обладает очень грубым и резким звучанием, что весьма непривычно.

- Я услышал тебя, - сказал мастер. - Я уважаю дружбу наших народов, и уважаю воинов, независимо от роста и длинны бороды, каждый солдат достоин почитания. Пятьдесят пять золотых!

- Но...

Торговались мы еще примерно час и в итоге я сбил цену до сорока девяти золотых. Забрав куртку, которая села как влитая, я раскланялся с гномом по имени Дирхид, и покинул лавку. Карман больше ничто не оттягивало, все деньги, полученные от выполненного заказа, ушли в новое дело. Во всяком случае я надеялся что разорился не в пустую и получу с войны больше, много больше. Младший же, еле оторвавшись от лицезрения бастарда, который стоил почти сотню полновесных, семенил рядышком и жадно пожирал глазами мою обновку. Что поделать, у него, как оказалось, был только простенький латный доспех, собственно именно такой вид брони был самым распространенным как среди обычных солдат так и у наемников. Правда, теперь мне придется стрельнуть у обозников какую-нибудь кольчужку, надеюсь, никто против не будет. В крайнем случае, сниму с Нимийцев.

На Сантос уже спустилась ночь. Работники зажгли фонари и улицы превратились в театр теней. Закинув руки за голову, я уставился на звезды. Каждый раз когда небо искрилось мириадами светлячков я думал о доме. Может где-то там есть такая маленькая, синяя планетка, где сейчас, под толстым слоем земли, в деревянном макинтоше гниет тело беззаботного студента. Вспоминает ли кто о нем, или все уже забыли, закрутившись в лихорадке той, беспорядочной жизни.

- Эй, - помахал перед моим лицом Младший. - Ты меня вообще слушаешь?

- Ммм, - промычал я в ответ. - Прости, задумался.

- Бывает. Ладненько, ты со мной?

- Куда.

Наемник картинно вздохнул и развел руками.

- Говорил же. Традиция у меня есть, перед походом обязательно в бордель! Ты как?

Эх, где ж ты был этим утром, или на крайний случай днем?

- Давай-ка ты без меня, - покачал я головой. - У меня такое впечатление что я уже столетие не спал.

- Ну как знаешь.

И на следующем повороте Младший нырнул в переулок и скрылся в ночной мгле. Я же не спеша поплелся в сторону постоялого двора. Если честно то мысль о посещении публичного заведения сильно меня зацепила, но отказался я по двум причинам - деньги и усталость. Все-таки сегодня был просто сумасшедший день, да еще эти выкрутасы с клинками... Удивительно что я вообще на ногах стою.

Звезды все так же ярко сияли когда я открыл скрипящую дверь самой дешевой таверны, кинул десять медяков на "ресепшн" и поднялся на второй этаж. Не раздеваясь, я плюхнулся на пыльную кровать и с наслаждением потянулся. А теперь можно и спааааать.