Александра Сергеева: Цветы в Пустоте

　　 Кажется, этот ребёнок окончательно понял всё только тогда, когда Аргза, уведя его за собой в кабину управления — служившую головой паука — вдруг отдал по громкой связи приказ немедленно задраивать все люки и взлетать. Двигатели тут же с готовностью взревели, и сильный толчок откуда-то снизу дал понять, что корабль оторвался от поверхности.

　　 — Но… подожди… Я не хочу с тобой лететь. Мне ещё рано вылетать в открытый космос. Верни меня домой, пожалуйста. Мои родители будут волноваться.

　　 Он всё ещё сохранял спокойствие, вполне похвальное для того, кого похищают. Аргза же, мигом растеряв всю свою доброжелательность, грубо подтащил его к себе и защёлкнул на его шее что-то металлическое.

　　 — Это рабский ошейник, — не спросил, а утвердил мальчик с нотками ужаса, неверяще ощупывая шею.

　　 — Да, он самый, — Аргза ухмыльнулся. — Новейшая разработка. Блокирует любой вид магии и растёт вместе с носителем. Надеюсь, теперь ты понял? Да, ты понял, ты ведь очень сообразительный парень, именно поэтому ты мне и нужен. Что ж, поздравляю. С этого момента ты официально числишься служащим флота Паука!

　　 Сильвенио бросился к окну, но было уже слишком поздно: Эрландерана была уже скрыта пологом невидимости, и о её присутствии среди мерцающих во мраке космоса далёких звёзд уже ничего даже не напоминало. Он закусил губу, всё больше бледнея, но, надо отдать ему должное, не стал совершать ничего необдуманного и даже кричать не стал, что только ещё раз убедило Аргзу в том, какое редкое сокровище он приобрёл.

　　 — Я не буду работать на варвара, — произнёс он тихо, но твёрдо. — Я буду Хранителем Знаний, я уже говорил. А знания не принадлежат никому. Верни меня домой, пожалуйста, и я обещаю, что буду помогать тебе советами… когда ты будешь за ними ко мне прилетать.

　　 Затрещина, которая могла бы свалить с ног и взрослого, ребёнка заставила отлететь в другой конец просторной круглой кабины. Он не успел ещё подняться, как над ним нависли тёмные, страшные в своей бездушности глаза Аргзы Грэна, прозванного Пауком — и прозванного так не только за его корабль.

　　 — А теперь послушай меня, как тебя там… nbsp; Аргза неопределённо хмыкнул и пожал плечами. Мальчишка молча смотрел на него своим очень взрослым изучающим взглядом; он не был похож на остальных детей, шумных и слишком надоедливых, и потому, в отличие от них, вызывал у Аргзы лёгкую симпатию.

　　 — Сильвенио Антэ Лиам, — сказал он одеревеневшими губами, весь как-то сжимаясь и медленно отползая назад.

　　 — Да… слишком длинно. Я буду звать тебя Лиам, — Аргза снова вздёрнул его за плечо, поставив на ноги. — Так вот, Лиам. Ты теперь будешь работать на этом корабле. И лучше бы тебе как можно скорее к этому привыкнуть, потому что из меня, видишь ли, не выйдет хорошей няньки. И ты — хочешь или нет — будешь мне подчиняться. Да, кстати… — он ухмыльнулся снова, будто вспомнив хорошую шутку, на деле же он вспомнил лишь, с какой изрядной долей снисходительности смотрели на него эти якобы высокоразумные создания. — Тебе пора прекратить называть меня варваром. Обращайся ко мне, скажем, "милорд" или "сир". Ясно?

　　 Сильвенио старательно тёр ладошкой глаза, очевидно, сдерживая подступившие слёзы — всё-таки, несмотря на несмотря на весь свой потенциал, он был всего лишь ребёнком.

　　 — Ты не король, чтобы так тебя называть…

　　 — Для тебя я и король, и бог, и отец, и хозяин, советую это хорошенько запомнить, если хочешь жить. И — да, к слову: сбежать даже не пробуй: в ошейник встроен маяк. Вопросы есть, малец?

　　 Тот замотал головой, не поднимая взгляда. Как-то так, практически в одно мгновение, его жизнь вдруг перевернулась с ног на голову: только что он был окружён заботой и любовью, был любимым единственным сыном в прекрасной доброй семье и жил в уютном доме, был счастливым обладателем всевозможных радужных перспектив и уже в десять лет выбрал для себя отличное будущее — и вот его увозят в неизвестность на пиратском (это он уже успел понять) корабле, в рабском ошейнике, обозначив ему какие-то немыслимые жуткие условия.

　　 — Нет? Отлично. Зато у меня найдётся парочка. Скажи мне, это ведь правда, что обычаи вашей расы запрещают вам как лгать, так и наносить какой-либо вред?

　　 Сильвенио затравленно, обречённо посмотрел на него, и его огромные, как у всех детей, голубые глаза уже неотвратимо наполнялись слезами. Аргза усмехнулся: кроме любопытства, у Хранителей Знаний с Эрландераны имелось множество других слабостей. И самая главная заключалась, пожалуй, всё-таки в том, что они должны были ответить на абсолютно любой вопрос (исключая разве что риторический, на который ответа не требовалось), кто бы им его ни задал. Смолчать или солгать они не могли просто физически — какая-то неведомая сила не оставляла им даже возможности выбора.