Игорь Дравин - Чужак

— Давай принимай солнечные ванны, отдохнешь заодно, — сказал я, расстилая полотенце. — Набегалась?

— Конечно Влад, с таким животом сам попробуй.

— У нас, у мужчинок проблема такой живот получить, хотя пиво помогает. Ладно, отдыхаем.

Смеркалось, людей вокруг почти не осталось и мы с Танюхой стали собираться домой, когда выезд из рощи, где мы находились, закрыл навороченный джип, встав в плотную к моей машине. Вывалившаяся из него подгулявшая компания громко стала обсуждать прелести данного места.

— Тань подожди, я сейчас ребят попрошу дать нам выехать.

Но компания, состоящая из четырех полубандитов и двух девиц, лишь пьяно усмехалась и давала различные советы. Я решил не обострять ситуацию и отошел от них

— Тань пойдем, я тебя провожу до дороги, там поймаем машину и ты поедешь домой.

— А ты?

— А я вернусь и снова поговорю с ребятами.

— Они уже сейчас хотят разговора.

Обернувшись, я увидел компашку подходящую к нам.

— Слышь пацан, — обратился ко мне громила явно чувствующий себя Аль Капоне. — Бабу оставил и у…. отсюда.

— У тебя уже есть, — ответил я.

— А с брюхатыми говорят слаще, — мерзко ухмыльнулся он, — у….. отсюда пока я добрый.

Вот минус моей привычки не выеживаться во внешнем виде и тачке.

— Послушайте Вы, — вступила Таня, — я сейчас позвоню мужу и он Вас в порошок сотрет.

— Эта б…. против, — вступает в общение тип со свернутым носом, — наверно сопротивляться будет.

— Так даже лучше, — говорит Капоне и пытается ударить меня.

Наивный. Крики, ругань. Я работаю жестко, без правил, парни в драке явно не новички. Пока все нормально. Один отмор валяется, схватив хороший боковой в подбородок, стараюсь постоянно перемещаться, их больше, а тут не съемочная площадка и Дэвида Стетхема не наблюдается. Еще один, видно не очень заметивший знакомства своей печени с моей ногой несколько секунд назад, вдруг резко приседает и наклоняется вперед. Таким подарком грех не воспользоваться. Второй пошел — полет нормальный. Первый отмор начинает шевелиться. Не скучай родной сейчас я к тебе подойду и уложу баиньки, а может в больницу, как получится.

— Получи сволочь, получи.

Твою тещу. Танюха подлетела к первому улегшемуся уроду, начавшему подавать признаки жизни и с размаху лупит его сумочкой.

— Назад Танюха, — кричу я и моментом ломаю рисунок боя.

Удар. Голову откидывает назад и я, на мгновение теряю ориентировку. Отступаю под градом ударов, стараясь не пропустить и быстрее придти в себя. Таня продолжает размахивать сумочкой.

— Отойди от него дура!

Поздно, урод немного оклемался и, схватив девчонку за руки, повалил на землю. Стараюсь прорваться туда. Удар. Черт как больно, громила попал мне в колено. Терпеть. Подожди Танюха я сейчас. Стараюсь краем глаза не терять из виду происходящее с ней. Танюха визжит и впивается ногтями уроду в лицо. Отмор орет, зачем-то лезет в карман. Быстрее. Обозначаю движение в сторону свернутого носа. Купился. Шаг к громиле. Удар в челюсть блокирую плечом. Взмахом руки отвлекаю. Шаг и колено в пах. Теперь……Дикий крик Танюхи. Урод достал нож. Девчонка, извиваясь, пытается от него отползти. Отшвырнув громилу, я бегу к Тане. Поздно урод дважды всаживает ей нож в спину и, ощерившись, поворачивается ко мне.

Холод. Холод во мне и вокруг меня. Урод пытается порезать и меня, но движется очень неловко. Видно еще не восстановился полностью. Левая рука перехватывает нож. Правая снизу вверх основанием ладони впечатывается в подбородок. Урода бросает спиной на землю, глаза закатились, видно он без сознания. Шаг вперед и я с силой опускаю ногу на гортань. Что-то лопается под ступней. Я около Тани. Она пытается встать с земли, не понимая, что с ней. Низ спины залит яркой кровью.

— Тань, лежи я помогу.

Она смотрит на меня и ложится на землю боком. Срываю с себя майку и пытаюсь остановить кровь. Не получается. Две колотые раны выше поясницы. Почка наверняка задета. Внутреннее кровотечение.

— Молодой человек пустите, я помогу Вашей жене, я врач.

Рядом со мной пожилая пара. Одни из немногих остававшихся на пляже, когда мы с Таней собирались уходить. Киваю головой, встаю. Женщина стремительно опускается рядом с Танюхой. Она сильно бледнеет от большой потери крови. Я понимаю, что должен испытывать ярость, страх, боль, надежду, но я равнодушен.

— Она будет жить?

— Не знаю, отойдите.

Понимаю, что Таня уже не жилец и в этом виноват я. Но я равнодушен. Я смотрю на Таню и вижу только исчезающую, вместе с жизнью, зелень из глаз молодой девчонки.