Игорь Дравин - Чужак-2

— Подумаем, — решился перебить я командира, — а ты не подскажешь мил человек, а как ты про нас пронюхал? В Белгоре сволочей не было.

— Интересно, — захихикал он, — вижу, что интересно. Я сегодня добрый. Ол, — позвал он.

Твою тещу. Драугр. Как это вообще возможно. Я смотрел в полном недоумении на прыткого зомби.

— Что, интересно тебе охотник, — обратился ко мне старикашка, — вижу, что знаком тебе Ол. Хороший был человек, да вот беда, убили его год назад злые люди. Ты убил. Узнал он тебя. Мастер Грай, покойный я надеюсь, очень любил своего друга и сделал из него драугра. Хорошего драугра. Обычный-то команды выполняет, мыслить может немного и так далее. А вот этот хорош, почти человек. Талантливый был Грай. Как Ол обнаружил, что его господина похитили, так ко мне и прибежал. А я стал готовить встречу гостям. Не верю я в верность всяких выскочек, — со злобой произнес он. — Вот и не ошибся.

Кто виноват и что делать? Что мешало мне второй раз пристукнуть Ола? Кто ж знал? И ведь прав старикашка, умереть не выход. Владыки дождутся, пока жизнь полностью покинет тело, а душа не успеет и все. Маг Жизни спасти не сможет, да и эти не спасают. Поднимут и будешь не живой и не мертвый. Полностью послушный при этом.

— Подумали и хватит. Владики ждать не будут.

Воины тени подошли к нам и потащили к большой двери. Оружие и магия при нас. А чем это поможет? Мы опутаны ловчей сетью. Можешь сказать — жизнь прощай. Даже если какое-то чудо нас освободит, пятидесяти воинов тени и пять рыцарей тьмы* хватит за глаза нашей команде. Вот как рядами стоят. Ждут команды фас. Остается себя только утешить тем, что братьям наверху без этой армии легче.

*См. твари погани.

Нас затащили в зал и бросили перед возвышением с креслами хозяев погани. Впечатляет. Полулюди-полудемоны. Непонятно где заканчивается человеческая плоть, а где начинается демоническая. Мне становится не интересно. Какой смысл гадать, сколько веков они служат Падшему, если он их так вознаградил. Почти бессмертные существа. Уязвимы только в момент перерождения. Человеческая плоть слаба, для могучих потоков силы Падшего. Ну и огурец с ними. Скучно. Чем ждать, когда они изволят открыть свои глазки лучше поспать, когда еще выпадет такой шанс. Я начал проваливаться в водоворот.

— Охотник.

Удар в бок вырывает меня из сладкой полудремы. Что еще? Я огляделся. Воины тьмы вокруг, разъяренный старикашка прыгает вокруг меня, бледные лица братьев. С чего это они?

— Охотник, — издает еще один вопль попрыгунчик. — Ты не хочешь насладиться истинным величием Владык пред мучительной смертью?

Чего так орать?

— Нет. Скучно. Не мешай лучше спать, когда эти откроют свои глазки, разбудишь.

Старичка сейчас хватит кондратий. Черт с ним. И братья явно не в порядке. Зачем так выпучивать глаза. Я снова проваливаюсь в водоворот.

— Охотник. Сейчас ты увидишь то, что тебя заставит позабыть о скуке.

Опять пинок и меня рывком подымают на ноги. Достал. Я посмотрю, а ты отвяжись. Мне все фиолетово.

— Смотри.

Я открыл глаза. Обнаженные и окровавленные женские тела лежат на полу за спинами братьев. Лежат перед возвышением с хозяевами. Знакомые лица. Мне холодно. Холод. Лира. Дуняша. Арна. Мори. Ната. Иса. Холод во мне. Вздутые животы и гримасы ужаса и боли на застывших лицах. Визг старика. Я перевожу равнодушный взгляд на хозяев. Они открыли свои глаза и смотрят на меня. Холод. Холод во мне и вокруг меня. Холод струится по моим рукам. Визг старика обрывается. Сеть на мне трескается и рассыпается на льдинки. Глаза хозяев. Они посмели. Это мои женщины. Я это помню. Я помню, что мне было с ними хорошо. Я помню, что скучал без них. Волна холода рванулась из меня и затопила зал с бестолково мятущимися мертвыми. Живые и мертвые, они посмели. Это нельзя простить. Ни тем, ни другим. Кто бы они ни были. Я не умею прощать никому. Я оставлю в живых только тех, кто были моими друзьями.

— Вы посмели, — мой равнодушный голос сотрясает зал.

Мертвые уже давно пытаются убить меня. Их клинки и заклятья бессильно отскакивают и стекают с тела. Если бы я мог, то улыбнулся. Вторая волна, старательно минуя тела на полу, разбрасывает мертвых ледяным градом по вычурно украшенному золотом залу. Я едва не поморщился, какая безвкусица. Третья волна наводит порядок. Строгие линии и ослепительная белизна в искристых кружевах. А это становится интересным. Шесть пульсирующих жгутов черного цвета, пытаются нарушить наступившую красоту и гармонию. Жаль, что они развлекали меня не долго. Я подошел к связанным телам и веревки осыпались льдом. Теперь я посмотрю на женщин. Странно. В них теплится жизнь. А одна пытается что-то сказать. Я нагнулся над оскверненным телом. Это последнее, что я мог для них сделать. Не в моих силах сделать их чистыми. Что она шепчет?