Елена Негласная - Эльфийка. Часть 3

— Несколько ребёр сломаны и… да не знаю я! У этих эльфов вечно ничего не понять!.. Она своих просила позвать. Точнее, Олорина Алатанила. Кого за ним послать?

— Вот сам и сходи. И мальчишку нировского с собой возьми, пускай лучше делом займётся, чем слёзы лить.

— Понял. Хей, мелкий! Пошли, эльфов позвать надо. Да не боись ты, ничего теперь твоему Нирому не сделается. Эльфка его подлечила. Да силы видать закончились, на себя не хватило. Иначе зачем ей так срочно этот синеволосый?..

За надом. Вот и лечи их после этого… То «эльфка», то «миледи»… Определились бы уж. Или думают, я совсем тёмная, местный человеческий не понимаю? Да нет, вряд ли. На встрече с князем я ведь на нём говорила…

— Светлая леди, вы очнулись? — на удивление мягко пророкотал сверху незаметно подошедший княжич. На эльфийском, угу… Пора коллекционировать способы произношения.

— Как видите, — вся моя вежливость почему-то улетучивается, когда вместо ведения светских бесед хочется закусить губу или взвыть в голос.

— Прошу прощения за мою грубость во время боя. Моё имя Кертаз Бурый, для соратников и друзей — Кер. Почту за честь разделить с вами это имя.

Э… Надеюсь, он имел в виду только то, что мне нужно так к нему обращаться.

— Моё имя Эленсиль Турин'Сулиэль… Зовите меня Светлана, — ну не смогла, не смогла я удержаться! Так хотелось, чтобы из человеческих уст звучало нормальное, человеческое имя! Хотя бы изредка…

Княжич поднял одну бровь в демонстративном удивлении, но я так красноречиво отвела глаза, что он решил меня не мучить.

— Светлана, можем ли мы сейчас помочь вам чем-нибудь? — уточнил мужчина, хотя сам понимал, что вопрос риторический.

И откуда такая вежливость? И вообще, что ему от бедной меня надо, а?..

— Спасибо. Вы уже помогли, — простенько и со вкусом. Что дальше?

— Гхм… Вы очень вовремя появились сегодня. Никогда не думал, что скажу это… Я обязан вам жизнью и не забуду этот долг. Если вам понадобится помощь, вспомните про меня — имя Кертаз Бурый знает любой в нашем княжестве…

— Я лишь делала то, что считала должным… — начала ответную тираду я. И озадаченно заткнулась. Княжич вдруг решил опуститься рядом на колени, а потом ещё ткнуться лбом в землю.

— Светлана… Благодарю вас за моих воинов. Если бы не ваше вмешательство, они бы умерли. Или выжили, но лучше смерть, чем такая жизнь… А ведь сейчас они практически здоровы. Не знаю, чем мы можем отблагодарить вас…

— Давайте вместе разберёмся с тем, что тут происходит. Если не будет войны между людьми и эльфами — для меня это лучшая благодарность.

Княжич выпрямился. Даже сидя на земле, поджав ноги, он умудрялся выглядеть очень сурово и внушительно. Особенно когда вот так хмурился, сводя вместе густые тёмные брови:

— Мы обязательно разберёмся с происходящим. И… даже если в этом есть вина эльфов… думаю, отец погорячился, говоря про войну. Можно и по-другому… решить этот вопрос.

А сам впился в меня взглядом, словно чего-то ждёт. Это что, проверка? Ну уж нет, дорогой, чистосердечного признания ты не получишь.

— Благодарю, — коротко ответила и закатила глаза, симулируя потерю сознания. А нечего к раненым девушкам приставать! Тоже мне, нашёл время для политесов и прочих реверансов!

Моё притворство плавно перетекло в полусон-полузабытье, и выдернуло меня из этого состояния только что-то очень большое, нервное и эмоциональное, вдруг завертевшееся вокруг наподобие смерча. Открыв глаза, я заставила себя осознать происходящее и невольно улыбнулась. «Чем-то большим» оказались друзья, хлопочущие вокруг и попутно выясняющие отношения с княжичем. Отношения выяснял, конечно, Тагир, а Виль пытался разобраться «что у меня болит».

Юморист, тоже мне!.. Всё.

О чём я ему и сообщила.

На что друг просиял, как лампочка Ильича, и заверил, что это ничего, что у эльфов регенерация хорошая, надо только в сознании быть, а раз я очнулась, то всё в порядке.

— Что-то я не заметила пока… вашу хвалёную регенерацию, — поморщилась я в ответ, попытавшись шевельнуться. — Может, я в этом деле осталась… как была?

Остановилась, вроде, вовремя… Но невозможность нормально говорить, без оглядки на присутствующих рядом людей, дико раздражает, оказывается.

— Эээ… — друзья переглянулись, что-то быстро решая, и Виль резво ушёл, уступив место «почётного караула» Дарине. Ну и что они ещё задумали?

Дарина, в отличие от этих мужланов, приставать ко мне расспросами и прочими бессмысленными разговорами не спешила. Зато она заправила мне за ухо выбившиеся пряди волос и аккуратно вытерла лицо незнамо откуда взявшимся влажным платком. Судя по его резко ставшему коричневым цвету, видок у меня ещё тот — вся в земле, травяном соке, своей и чужой крови… Хотя нет, на мне ведь иллюзия… Знать бы, что она прикрыла, а что — нет…