Михаил Ерунов - Брошенный мир

Перед ним распахнул свои просторы настоящий пещерный замок! Идеально отполированный пол, могучие колонны, поддерживающие высокие своды и покрытые великолепной резьбой, мягкий, струящийся откуда-то сверху свет. Сомнений не было - замок являлся творением искусных рук гномов, некогда во множестве обитавших на Лиросе. Сейчас он был заброшен, но это-то как раз и устраивало Волая больше всего. Он искал не шумной компании, а только уединения, чтобы спокойно разобраться со своими мыслями и более детально продумать план дальнейших действий.

Наскоро покормив волчат, Волай занялся изучением своего нового жилища. То помещение, которое так восхитило его, оказалось не более, чем обыкновенным холлом. Сам же подземный замок распространялся далеко вглубь горы и имел множество залов и комнат. Все они отличались великолепием отделки, но на этом сходство и заканчивалось. Каждая, пусть даже самая небольшая комнатенка имела свой собственный облик, свой стиль, свой декор. И хотя все это убранство несло на себе печать времени, но по-прежнему восхищало глаз.

Но все это, к сожалению, касалось только стен, да еще сводчатых потолков и полов. Все же прочие детали интерьера: мебель, предметы быта, канделябры, великолепные ковры и роскошные драпировки, все это исчезло бесследно. Гномы покидали свой дом не в панике, под натиском какого-то неведомого внешнего врага, а просто планомерно переселялись в какое-то другое место. Куда именно? Об этом сейчас уже сложно было сказать.

В самом дальнем конце пещерного замка Волай обнаружил мастерские гномов. Больше всего его порадовала кузница. Хотя большинство инструментов отсутствовало, сам горн сохранился отлично, а изготовить недостающее не составило бы для него такого уж большого труда. Вот только для кого стараться? Чья рука возьмет в руки кузнечный молот? Чьи голоса наполнят жизнью эти пустынные залы? Кому Волай сможет передать все свои знания? Ему нужен был свой народ, а вот его-то пока как раз и не было.

В мрачной задумчивости, Волай вернулся в комнату, которую избрал для своего проживания. Там, свернувшись клубочком на его брошенном на пол плаще, безмятежно спали волчата. Он не стал им мешать, сел на корточки, прислонившись спиной к стене, и продолжил свои размышления.

-Барбаган ясно дал понять, что намерен подчинить себе все народы Лироса, - думал он. - Если я начну переманивать кого-то из них на свою сторону, то это может привести к ссоре, даже к открытому противостоянию с ним. Нужно ли мне это? Барбаган - сильный бог. Сильный и решительный. Ну а если они объединяться с Лестером, их силы не удвоятся, а утроятся, поскольку каждый будет компенсировать недостатки другого. Что смогу противопоставить их совместным действиям я? Вообще-то многое! Я всегда был способнее их обоих, о чем неоднократно говорили мне и Мэлвин, и мать. Только вот стоит ли идти на конфликт с братьями из-за такой мелочи? Да, Лирос был отдан не одному Барбагану, а нам троим, и он не имел никакого права присваивать верховную власть над ним себе, отведя нам роль подручных. Боги ведь сильны теми, кто им поклоняется, а, лишив нас поддержки снизу, он ограничил и наши возможности. Но как же тогда поступить?

Волай прервал свои размышления, не зная ответа на этот вопрос, а потом в его голове отчетливо, словно кто-то посторонний произнес это вслух, прозвучало;

- Что же, если Барбаган наложил свою руку на все уже существующее, надо создать что-то свое, то, к чему он не будет иметь никакого отношения...

Волай чуть не поперхнулся от дерзости своей собственной мысли. Вторгнуться в то, что до сего времени было подвластно только первородным богам! Творить новую жизнь! Посягнуть на неоспоримое право Мэлвина называть себя Творцом Мироздания! Ведь это даже хуже, чем ссора с братьями! За подобное можно поплатиться и головой! Да и сможет ли он? Сумеет ли применить на практике то, что называется в Ассаане "Дыхание Бога"? И тут же ответил сам себе:

- А почему бы и нет?! Ведь я же неоднократно видел, как делает это Мэлвин! Больше того, я и сам пробовал, причем еще в раннем детстве!

Волай вспомнил, как лет в пять ради любопытства он взял, и оживил одну из своих игрушек. И что же? Игрушка прожила своей собственной жизнью несколько дней, до тех пор, пока юный творец не утратил к ней интереса. Так может быть именно в этом и заключается секрет "Дыхания Бога"? В том, что свое творение нужно поддерживать постоянно? Нет, что-то здесь было не так! Никто, даже самый сильный из богов, не в состоянии постоянно жить жизнью своего творения, ежеминутно контролировать его, следить за каждым его шагом, тем более, если творения эти исчисляются не единицами, а тысячами, или даже миллионами!