Александр Лоскутов - Венец творения

Мог бы не говорить. Это я и сам знал — еще в тот день, когда впервые повстречался с Аваддоном, сжимая в мокрой от пота руке холодную как лед рукоять.

— Но ведь мой кинжал не единственное оружие подобного рода в нашем городе, — напомнил я. — Есть еще меч шефа. И уж он-то, вне всякого сомнения, орудие Света.

Снова минута тишины. Я терпеливо ждал, пока Хмырь, потирая небритый подбородок, о чем-то думал.

— Ты хочешь взять его и отправиться к демону?

Отправиться к демону… Вполне подходящее описание для того, что я на самом деле собираюсь сделать.

— Не получится. — Я покачал головой. — Клинок шефа — это инструмент света, а во мне слишком много тьмы. Если я возьму его… Не знаю. Скорее всего, он просто сожжет мне руки. Придется найти того, кто сможет это сделать. У меня даже есть кандидатура. Хороший парень. Думаю, он не откажется помочь. Осталось только убедить шефа одолжить на время свое оружие…

Я замолчал, осознавая, насколько глупо и бессмысленно звучат мои слова. Даже мне самому эта идея казалась совершенно безумной… Но хуже всего было то, что другой у меня просто нет.

Словно читая мои мысли, бывший инквизитор тяжело вздохнул и покачал головой.

— И ты считаешь, это так просто?.. Алексей, вспомни, о чем мы только вчера говорили. Ты относишься к Аваддону так, будто он человек. Могущественный, но все же человек. Но он демон, и в его власти все способности изначальной Тьмы, в том числе такие, о которых мы даже и не догадываемся… Знаешь, я не верю, что у нас получится его убить или хотя бы причинить какой-то реальный вред, но если ты твердо решил попробовать… Что ж, со своей стороны обещаю сделать все, что смогу. — Хмырь невесело улыбнулся. — Могу даже, если потребуется, послужить приманкой.

Я облизнул пересохшие губы.

— Ты спрашивал, зачем мне все это, зачем я рискую жизнью — своей и Ирины — ради крохотного шанса на победу. Но теперь ты сам… Я тоже спрошу: почему, Иван? Зачем тебе все это?

Застывшая на лице бывшего инквизитора усмешка смотрелась неестественно и чуждо. Как приклеенная.

— Потому что я без всяких вещих снов знаю, что сотворит с этим миром Тьма. И если Бога в его влиянии на наш мир сковывают свои же собственные запреты, то Люцифера не сдерживает ничто. Он превратит все человечество в безмозглое, самозабвенно предающееся греху стадо — хотя бы потому, что так его легче будет контролировать. И обратного пути уже не будет. Из света легко выйти во тьму, но вернуться обратно будет неизмеримо сложнее… А хуже всего, что никто и не захочет возвращаться. — Он снова вздохнул, слепо глядя куда-то в сторону. — Ты, Алексей, спросил: зачем? Хорошо, я отвечу: просто из двух зол я выбираю меньшее. Свет, конечно, тоже не обещает людям великое счастье и всеобщую справедливость. Но Тьма не несет в себе вообще ничего, кроме разрушения.

Несколько минут мы молчали. Я теребил плетеную рукоять меча, перебирая пальцами туго стянутые кожаные шнурки. Хмырь внимательно рассматривал собственную ладонь. Не знаю, что он там видел, но, судя по выражению лица, — ничего хорошего.

Взглянув на часы, я нехотя встал.

— Пойду я. Ирина там, наверное, волнуется.

Сопровождаемый молчанием бывшего инквизитора, я подошел к уходящей в пол лестнице. И только тогда обернулся. Хмырь не отрываясь смотрел на меня, комкая в кулаке несчастный кисет. На пол, редкими искорками вспыхивая в падающем из окна пучке света, сыпались табачные крошки.

— Спасибо.

— За что?

— За совет.

Я ответил абсолютно серьезно, но бывший инквизитор неожиданно улыбнулся. Широко. Радостно. Словно наконец-то увидел искорку света в конце темного, мрачного тоннеля.

— Всегда пожалуйста. Заходите в любое время.

Я согласно кивнул.

— Зайду.

— Помнишь, я просил тебя соблюдать осторожность? — Я неуверенно мотнул головой, и он продолжил: — Я, пожалуй, рискну показаться неоригинальным, но все же повторюсь: будь осторожен. А если пойдешь в старый город — будь осторожен вдвойне. Помни, Алексей, чем ты рискуешь и что стоит на кону.

— Вряд ли я это хоть когда-нибудь забуду… — отозвался я, придерживаясь за хлипкие самодельные перильца и ставя ногу на верхнюю ступеньку.

Даже если хотел бы. то не забуду…

Почему опять здесь, у нас? Почему опять я? Разве в нашем огромном мире, ограниченном лишь Светом и Тьмой, не осталось других людей и городов? Почему?.. Зачем?..

Зачем? Простой вопрос, на который нет и не может быть простого ответа. Самый главный и самый опасный. Больше всего на свете я хотел бы найти на него ответ… И больше всего на свете я боюсь этого.