Александр Лоскутов - Венец творения

— А ты не знаешь, почему это случилось?.. Может быть, если разобраться…

Водовозов раскатисто хохотнул:

— И ты думаешь, что первым задаешь мне этот вопрос? Да я уже устал повторять одно и то же. Да не знаю я почему. Не знаю!

Я поморщился и торопливо огляделся. Слишком громко мы разговаривали. А место, где мы стояли, не из тех, где можно безнаказанно орать.

Митяй, заметив мой косой взгляд, поспешно кивнул и убавил громкость:

— Одно время церковники даже приставали ко мне с вопросом: молился ли я, пока лежал в больнице, и если да, то какие молитвы использовал? Надеялись, наверное, увязать мой случай с Божественным вмешательством. Даже прогнали через теосоврестор.

— И что? — заинтересованно спросил я.

До сих пор я считал, что из всего Управления только мне досталась такая честь: удостоиться проверки на теосовместимость. Но теперь хотелось бы услышать мнение второго человека, прошедшего через недра машины, умеющей различать добро и зло в человеческих душах.

— А ничего, — буркнул Водовозов. — Все в пределах нормы. Обычная человеческая душа с ее собственными, внутренними понятиями о добре и зле. А что касается молитв… Конечно, я молился. А чем еще можно заниматься, будучи прикованным к кровати и день за днем созерцая побелку на потолке? Только вот молился я не о том, чтобы выздороветь: знал, что ликантропия неизлечима. Я просил Господа, чтобы он послал мне смерть до того момента, как меня потянет выть на луну. Слушай, давай оставим эту тему. В конце концов, мы же сюда не за этим пришли.

Поймав застывший взгляд Водовозова, я согласно кивнул. Прав ты, Митяй, полностью прав: мы сюда не за этим пришли. Поговорить о жизни можно и в другом, куда более спокойном месте. Например, в кафе за бутылкой пива.

Для этого нам нужно всего лишь вернуться.

А для того чтобы вернуться, первое и главное — нельзя расслабляться…

— Откуда начнем искать?

— Там посмотрим… — буркнул Водовозов. Было видно, что он до сих пор пребывает в плену воспоминаний. — Идем, что ли?

Я покачал головой. Смутное предчувствие ожидающих нас впереди неприятностей переросло в твердую уверенность. В глубине души тяжело заворочался страх. Рукоять меча стала скользкой в ладонях. Поморщившись, я вздохнул. И вслед за своим напарником перебрался через забор, вновь ступив на пропитанные тьмой земли мертвого медгородка.

На первый взгляд все было спокойно. Если забыть о переполнившем здесь все и вся едком запашке тьмы и заставить себя не обращать внимания на сосущую под ложечкой тишину, можно было подумать, что находишься в пределах нового города — под защитой бетонного периметра и многочисленных автоматных стволов. Кирпичные коробки больничных корпусов выглядели абсолютно мирно и спокойно. Казалось, вокруг на добрый километр нет ни одной мало-мальски опасной твари.

Жаль, что впечатление это было ложным. Этот район не напрасно считался самым опасным во всем старом городе. И то, что он казался обманчиво тихим, внушало прежде всего мысли о ловушке.

Я поежился и машинально нащупал прячущуюся под курткой рукоять кинжала. Ладонь привычно резануло колючим холодом. Окружающий мир помутнел, потерял краски и цвета, замедлился. В уши ударило далекое эхо, похожее на гул тысяч неразборчивых голосов. Они шептали мне…

Я споткнулся, едва не упав, и поспешно отдернул руку. Громко лязгнул о пыльный асфальт ржавый перекрученный кусок железа, некогда бывший бампером какой-то машины. Водовозов бросил в мою сторону мрачный взгляд. Я промолчал.

Пройдя под зияющими безжизненной пустотой окнами краснокирпичного здания, мы вышли на бывшую автостоянку. Несколько брошенных машин все еще ждали здесь своих давным-давно умерших хозяев. Недалеко от этого места темнело знакомое кострище. Тело убитого Вождя уже исчезло: наверное, провалилось в чьи-то вечно голодные желудки или, может быть, встало и убрело куда-нибудь. В любом случае искать его я не собирался.

— Ну и что дальше? Есть идеи?

— Посмотрим следы. Если здесь алтарь, то именно вокруг него должны ошиваться зилоты.

— Если они только уже не убрались отсюда и не утащили его с собой.

— Тем лучше для нас. Если найдем недвусмысленное доказательство этому, то сможем беспрепятственно вернуться в контору.

Водовозов хмыкнул и присел на корточки, внимательно рассматривая испещрявшие пыльный двор многочисленные цепочки следов. Я же остался стоять, поглаживая оплетенную ремешками рукоять меча и внимательно вглядываясь в зловещую пустоту оконных провалов. В воздухе буквально клубилась опасность. Я слышал, обонял, осязал ее… Откуда?..