Оксана Панкеева - Рассмешить богов

Сам вход был перегорожен металлической решеткой, которая дрожала и, казалось, даже прогибалась под напором неведомой силы. Перед решеткой, вжавшись в нее спиной, стоял давний знакомый, о котором Кантор только что вспоминал, и пытался обеими руками отпихнуть от себя человека в варварском наряде. Этот парень тоже показался Кантору смутно знакомым, хотя со спины судить было сложно.

— Может, вам помочь? — предложил Кантор, видя, что Доктора вот-вот продавит сквозь решетку. Тот наконец заметил новые действующие лица и тихо охнул.

— Опять ты! И опять с этим птенцом! Нашел время! Я же вас всех не удержу!

— Да меня пока вроде не требуется держать, — пожал плечами Кантор. — Второй раз спрашиваю: я могу чем-то помочь?

— Хватай его, — Доктор кивнул на варвара, — и тяни на себя изо всех сил.

Кантор не заставил себя упрашивать — без лишних слов подскочил и, обхватив парня за корпус, изо всех сил потянул на себя. Это оказалось не так-то просто. Неведомая сила, прогибающая решетку, упрямо тянула свою добычу в тоннель, как рыбу, попавшую на крючок, неумолимо подтаскивает к берегу терпеливый рыболов. Всем троим пришлось как следует потрудиться, чтобы оттащить умирающего на безопасное расстояние.

— Сюда, к трубе, — устало выдохнул Доктор, одной рукой продолжая держать пациента, а второй, срывая с него верхнюю одежду, похожую не то на плащ, не то на тунику. — Ты подержи, а я привяжу. Все ж полегче будет.

Он торопливо разорвал на полосы ткань и действительно привязал варвара к толстой трубе, которая тянулась из пола куда-то ввысь, где не было ни потолка, ни неба.

— Вот так, — с некоторым облегчением произнес самоотверженный спасатель, наблюдая, как скрученная жгутами ткань натягивается, потрескивает, но все же удерживает кандидата в покойники на безопасном расстоянии от решетки. — Теперь я на минутку отвлекусь, позову родственников на помощь. А ты присмотри тут, может, еще придержать надо будет, вдруг порвется.

Быстро проговорив все это, он прошел сквозь стену и исчез. А Кантор наконец нашел время взглянуть в лицо парню, которого они так усердно спасали. Увидев лицо незнакомца, Диего не смог сдержать возглас изумления.

— Не кричи, — тихо и как бы через силу выговорил юный варвар, морщась, словно вынужден был слушать военный оркестр с тяжкого похмелья. — Да, это я.

— Диего! — робко пискнул цыпленок. — А кто это?

— Это… — Кантор на миг запнулся, все еще потрясенный неожиданной встречей, и с трудом перевел дыхание. — Это мой отец.

— Только ничего не спрашивай, — поторопился предупредить отец, видя, что потомок жаждет засыпать вновь обретенного родителя вопросами — и сделает это, как только определится с очередностью.

— Хорошо, — быстро согласился непослушный сын и немедленно спросил: — Где ты?

— Я же просил ничего не спрашивать! Лучше объясни, что ТЫ здесь делаешь?

— Да, собственно, то же, что и ты, — пожал плечами Кантор.

— Немедленно уходи отсюда! Здесь опасно!

Нет, что это папочка себе вообразил? Что сыну до сих пор десять лет?

— Доктор велел за тобой присмотреть, и я не собираюсь куда-то уходить, бросив тебя одного! — упрямо возразил Кантор.

— Он скоро вернется, ничего со мной не случится за это время. А тебе нельзя здесь оставаться. Немедленно уходи.

Непререкаемый отцовский приказ, высказанный подобным тоном, да еще дважды, не вызвал у взрослого сына ничего, кроме раздражения. Да что, папенька, в самом деле, не помнит, сколько лет прошло со времени его исчезновения? Или считает, что взрослого мужчину можно обратить в бегство простым повышением голоса?

— Папа, — недобро напомнил Кантор, — нечего мне тут распоряжения отдавать! Мне тридцать два года, и я вообще терпеть не могу, когда мной командуют!

— Тридцать один! — не отступил отец, тоже не страдающий особой мягкостью характера. — А тридцать два будет завтра!

— Мне приятно, что ты это помнишь, но один день тут ничего не решает.

— Хорошо, будем считать, что тебе тридцать два. Надеюсь, столь почтенный возраст не помешает тебе объяснить, почему ты здесь? Что с тобой случилось? И где твоя… материальная часть?

— Там, где и должна быть. В Кастель Агвилас.

Папа отчего-то был так шокирован этим известием, словно оно противоречило неким фундаментальным законам природы. Высказать свое изумление вслух он все же не успел, так как вернулся Доктор. Причем не вышел из стены, в которую ушел, а будто вырос из пола. И грязь, в которой Кантор увязал по колено, полностью игнорировала странные одежды почтенного мэтра. Он восстал из нее сухим и чистым.