А. Лейк - Битва драконов

«Открой глаза!» — взмолился он.

В следующее мгновение словно распахнулись огромные ворота, и Эдмунд увидел горный склон, затянутый золотистой пленкой.

На западе высилась гора с сияющим на солнце снегом, серая вершина на фоне густой синевы. А потом сотряслась горная твердь.

Фрита вскрикнула. Кэтбар с возгласом удивления схватил ее за руку и толкнул на лед рядом с Эдмундом. Они пытались удержаться на льду, внезапно ожившем, пришедшем в движение — это дракон лениво приподнял огромную голову, чтобы оглядеться. Раздался оглушительный треск — ломала лед вздыбившаяся белая чешуя. Вся гора издавала душераздирающий стон.

— Джокул-Дреки! — прошептала Фрита. — Ледяной дракон! Мы попали на его шею…

— Мы все это время по нему разгуливали! — подхватил Кэтбар. — Горе мне! Я-то думал, что все на свете повидал… — От его уверенности не осталось следа: упав на колени, он озирался, как напуганное дитя.

Эдмунд еще надеялся все поправить. Огромный дракон знал о его присутствии, но не был им встревожен. Мальчик не мог завладеть его сознанием, это было бы равносильно попытке направить в одно узкое русло целое море. При желании чудище могло бы переломить его, как утлую щепку. «Прошу, помоги нам», — пытался он просить, но мозг чудовища отвечал ему полным безразличием.

Но не только. Эдмунд улавливал также слабое подобие любопытства. Под оглушительный треск одно покрытое льдами плечо оторвалось от скалы, голова стала поворачиваться, чтобы увидеть снежные поля внизу, исчерченные тенями гор, окаймленные далеким лесом. Чувствовалось, что зрелище доставляет дракону удовольствие, но вместе с удовольствием угадывалась его усталость: слишком стар он был, слишком долго оставался в забытьи. Желает ли он пробуждаться?

— Да! — сказал Эдмунд вслух, увлекшись. — Это очень важно.

Он пытался разбудить драконьи мысли. У подножия горы притаился враг, внушал он ему. Лети вниз! В бой! Но ответа не было. Сознание Эдмунда омывалось длинными, медленными, рокочущими драконьими мыслями: мир, сон, красота вокруг… и легкое раздражение от тонкого, как комариное жужжание, голоска. Нет, этим драконом не покомандуешь! Эдмунд думал об Элспет, находившейся далеко внизу, и чуть не плакал от отчаяния. Эдмунд Сассекский, без пяти минут король — и не способен приказать тупой твари взмыть в воздух?

Впрочем, хороший король умеет не только повелевать, но и управлять, всегда твердила его матушка. Может, зверя удастся убедить?

Эдмунд сделал глубокий вдох, борясь с тревогой, и попытался присоединиться к драконьей радости из-за белизны неоглядных снегов. Вот было бы здорово полетать над ними! Он представил себе восторг свободы, яркое солнце, ветер, шевелящий каждую чешуйку… Огромное туловище под ним задрожало, ощутив то же самое. О да, продолжал он, взмыть в воздух, расправить крылья, кувыркаться и носиться, как малая птаха! Чудище снова задвигало головой, поднялся ветер — это дракон глубоко вдохнул. Но этим все пока что и ограничилось.

А потом дракон фыркнул — звук получился такой, словно на гору налетел страшный ураган, вокруг его головы завертелась снежная метель. Эдмунд почувствовал могучий толчок, Фрита вскрикнула. Все вокруг пришло в движение. Послышался грохот, словно они угодили в центр лавины. Они мигом вознеслись ввысь, сразу футов на сорок. Ледяной дракон оторвал от скалы сначала одну, потом другую лапу.

И снова Эдмунд смотрел на мир своими собственными глазами. Он чувствовал себя мухой на крупе перешедшей в галоп лошади. Он скорчился рядом с Фритой, загораживая рукой лицо от града камней, поднятого разворачивающимся крылом. Горбатая спина расправлялась после долгого сна. Драконье тело было слишком велико, чтобы за раз охватить его взглядом, но понятно было, что он потягивается, освобождается от давнего оцепенения, наполняется энергией. Тяжело поднявшись на ноги, чудище сделало несколько шагов по склону и, оглушительно хлопнув крыльями, взлетело.

Белый дракон понесся вниз, радостно заскользил над снегами. Стоя на четвереньках на холодной грубой чешуе, Эдмунд озирался, жмурясь от ледяного ветра. Трудно было понять, как такое колоссальное создание умудряется держаться в воздухе, оставалось поверить в происходящее: дракон летел с легкостью перышка, по снегу внизу неслась его тень. При резких поворотах Эдмунд скатывался по его обледенелой спине. Фрита и Кэтбар нашли себе убежище под спинным гребнем. Эдмунд переполз к ним, и они вцепились друг в друга, прижимаясь спинами к гребню и хватаясь за чешую. А дракон тем временем наслаждался вновь обретенной свободой.