Роман Злотников: Арвендейл. Император людей

— А-а, темные боги! — выругался Беневьер.

Даргол кольнул его сердитым взглядом.

— Не поминай… здесь их вотчина.

Арил зло приказал:

— На весла! И грести так, чтобы кости из суставов выдирались…

— Что думаешь делать? — спросил Трой, лихорадочно втыкая весло в уключину.

— Попробуем повыписывать круги вокруг этих двух симпатичных островов. Орки вон какие большие и неповоротливые. Так что есть шанс, что они не смогут нас поймать. До темноты. А там улучим момент и попытаемся оторваться. По прямой у нас против них никаких шансов…

Трой понимающе кивнул и навалился на весло…

Они не успели. До спасительного острова оставалось еще почти пол-лиги, когда высокий борт галеры навис над кормой их суденышка, а воду перед носом вспенила дюжина стрел. Трой задрал голову. Несколько десятков орочьих морд, свесившихся борта, злорадно заулюлюкали. Даргол судорожно сглотнул.

— Больше живым я им не дамся! Эх, сейчас бы меч, хотя бы плохонький…

Трой бросил весло и, перепрыгнув банку, на которой сидел Крестьянин, ухватил Тайную ветвь, скромной палкой валявшийся у заднего рундука.

— Я полезу первым, — отрывисто сказал он. — Приготовьтесь, после меня на носу этой галеры окажется сколько угодно бесхозного оружия. Вам надо продержаться всего несколько минут.

— Что ты задумал? — спокойно, по-деловому спросил Арил.

Трой усмехнулся:

— Насколько я помню, почти три четверти команды этих галер составляют гребцы.

— Ну да, — кивнул Арил, и на его лице почти сразу же вспыхнуло понимание.

— А гребцы — это люди-рабы, — закончил уже не столько для Арила, сколько для других Трой. И мужчины, до того мгновения сидевшие с понуро опущенными плечами, тут же переглянулись, и их лица расцвели злыми усмешками.

Им сбросили веревку. Трой ухватился за нее левой рукой, не выпуская из правой Тайную ветвь, и подтянулся, задрав ноги выше головы и уперев их почти в самую кромку борта галеры. Навстречу ему свесился орк, с глумливым выражением на морде протянувший ему могучую лапу. Трой ухватился за нее, подтянулся и… оттолкнулся ногами, рывком выбросив свое тело над бортом и перехватывая Тайную ветвь обеими руками.

Круговой удар рассек сразу нескольких. Над носовой палубой вознесся рев боли и изумления. Но Трой уже приземлился на ноги и рванулся вперед, отчаянно работая Тайной ветвью. Он спешил максимально использовать эти первые мгновения изумления и оторопи, потому что сейчас на нем не было ни его алых доспехов, ни Синего пламени, ни даже его старой наемницкой куртки, укрепленной железными бляхами. Так что первый же пропущенный удар, скорее всего, окончился бы тем, что он как минимум лишился бы руки или ноги, а то и вообще оказался бы разрублен пополам. И Тайная ветвь была ему в этом случае не слишком большим подспорьем. Ибо фехтовать ею было совершенно невозможно. Он разрубал любые орочьи клинки с легкостью. Так что ни о каком парировании орочьих ударов и речи быть не могло.

Прежде чем враги опомнились, Трой успел прикончить и вывести из строя не менее дюжины, а на палубу за это время успели вскарабкаться Крестьянин и Арил. Но затем все осложнилось. Где-то впереди хлопнула тетива, и Трой почувствовал, как что-то ударило его в плечо. Правую руку тут же пронзила острая боль. Он скосил глаза. В плече торчала стрела. Трой зло зарычал и, взмахнув мечом, развалил на две половинки люк, ведущий на гребную палубу. Впереди вновь хлопнула тетива, но Трой уже летел вниз, в люк.

Орк-надсмотрщик оказался вооружен только бичом. Но владел он им достаточно умело. Бич щелкнул, и Трой взвыл от удара, точно направленного как раз в раненое плечо. Впрочем, надсмотрщику это помогло не сильно. Ибо в следующее мгновение Трой легким движением Тайной ветви перерубил сначала вновь взметнувшийся бич, а затем и орочью шею.

— Рабы! — взревел он, опуская меч на протянутую вдоль гребной банки бронзовую цепь, приковывавшую к ней сразу четверых гребцов, которые ворочали длинным, тяжелым веслом. — На орков! Бей!

Первые четверо освобожденных рабов мгновение сидели, неверяще глядя на свою цепь, распавшуюся от легкого прикосновения этого незнамо как оказавшегося в их тесном и переполненном болью и смертью мирке клинка, а затем бешено взревели и в единым порыве вскочили на ноги. А Трой бросился дальше, работая Тайной ветвью, со скрежетом зубовным преодолевая боль в раненом плече и с надеждой слыша, как все больше и больше глоток вливается в свирепый рев освобожденных рабов, сотрясающий гребную палубу галеры за его спиной…