Лада Лузина - Никола Мокрый

— Подмочим и этого Николу! — хихикнула Даша. — Я уже договорилась с Акнир. Она обещала: наши ему такую охоту устроят… я точно выиграю!

— Ты неисправима, — покачала головой Катерина. — Хотя… — Дображанская посмотрела на воскресшую Машу, и во взоре старшей из Киевиц читалось неугасимое удивление, — должна признать: возможно, такие эгоисты, как ты, попадают в рай раньше таких умниц, как я. Впрочем, от этого мое мнение о тебе ничуть не меняется.

— Про рай — это точно! — пропустила последнее предложение Чуб. — Вы знаете, что я теперь могу войти в церковь? В любую!

— Правда? — обрадовалась за подругу Ковалева.

— Легко! — похвастала Землепотрясная Даша. — И еще Демон сказал, что пока мы сами не знаем, какой сильный козырь он сдал нам… Лишь бы спасти тебя.

— Он спасал не меня, — сказала Маша. — Я для него — только часть Киева.

— Ну, если ты хочешь быть настолько слепой… — проворковала Чуб. — Хотя, по-моему, во всем Городе Киеве только ты и сам Демон не знаете, как он… привязан к тебе. И этот ваш союз незнаек уже вызывает у меня нехорошие подозрения. Не удивляюсь, что Мир бросил тебя!.. Вот если бы ты прямо сказала ему: «Да, Демон любит меня, но мне плевать, потому что я люблю только тебя…» А так, из-за твоего отрицания, я порой думаю, может, ты и сама неравнодушна к Демону. А?

— Мир не бросал меня! — испуганно опровергла Маша.

— Это вообще-то не ответ на мой вопрос, — прищурила левый глаз Даша Чуб. — Ты прямо скажи, что ты чувствуешь к Левому?

Маша молчала так долго, что даже последующий ответ не смог до конца развеять подозрений Землепотрясной.

— Я сделала выбор, — сказала студентка. — Я сказала Миру, что выбрала его. Навсегда. Но он решил разорвать нашу связь. Обойти земной шар, чтоб порвать ее… Чтобы не быть привязанным ко мне твоим заклятьем. Чтоб быть со мной по собственной воле.

— Но Демон слышал, как вы прощались, — сказала Даша.

— Да, уходя, он попросил у меня прощения. А я у него… Я не хотела, чтоб он уходил. Я боялась — с ним что-то случится. Даже поставила свечку в церкви Николы Мокрого, ведь он покровительствует всем путешественникам… Но я сказала ему, раз он хочет, должен идти. Я сделала выбор и… Ты просто не понимаешь, как я люблю Мира!.. — Машины щеки вдруг покраснели, глаза стали влажными. — Что — ты… Я сама не понимала. Я не знала, что не смогу жить, не смогу дышать. Я привыкла, что он всегда рядом. Так привыкла, что перепутала любовь к нему с привычкой. Я знала, что он не может без меня, но не знала, что тоже не могу. Я не знаю, что будет, если он не вернется… Но он вернется! Я знаю, он вернется. Может, прямо сейчас войдет в дверь. Мир…

Как ни странно, все одновременно посмотрели на дверь — и Маша, и Даша, и Катя, и две кошки. Но дверь не пошевелилась, не скрипнула, золотой плюш, отделявший от них коридор, не дрогнул. Вместо этого сзади, со стороны балкона, они услышали:

— Маша…

И увидели, что Мир стоит в проеме распахнутой балконной двери.

— Ты все же позвала меня?

— А когда я звала тебя, ты че, не слышал? — рассердилась Чуб.

— Ты здесь? Из-за меня ты вернулся с полдороги? — испугалась Ковалева.

— Ты хоть в курсе, как тебе вообще повезло? — подбоченилась Землепотрясная. — Я сделала за тебя всю работу. Спасла ее. А то мог бы вернуться… а невеста — буль-буль!

— Нет, я не вернулся с полдороги, — Мир смотрел только на Машу. — Я сделал это: я обошел весь мир. Я не завишу от приворота к тебе. Я с тобой по своей воле.

— Весь мир? — заинтриговалась Чуб. — А ты случайно не видел икону в Бруклине? Ее там хорошо охраняют? Ладно, — махнула рукой она. — Пусть это будет другая история…

И тут, на лишенный перил бетонный прямоугольник балкона, приземлилась молнией еще одна гостья — и по ее прилету в разгар светового дня, потемневшим глазам и взъерошенной ведьмацкой метле стало понятно, что их история еще не закончена.

— Беда, — набатом сказала Акнир. — Стоящий по Левую руку предан Суду!

— Демон? — ухнула Даша. — Как? С чего вдруг?

Ребенок в коляске заплакал. Маша поспешно склонилась к нему.

— Тебе лучше знать, — сказала Чуб помощница Главы Киевских ведьм. — Разве не он послал тебя в церковь?

— Откуда ты знаешь?

— Вижу, ты не из наблюдательных. Странно, что ты не заметила, что вошла туда на глазах у трех сотен ведьм.

— Там были лишь птицы…

— Ты забыла, что среди нас есть обертихи? На Русалии все они превращаются в птиц, чтоб клевать рыбу — тырить ее у Водяного. Это наша традиция. И наша форма вредничать… Идемте со мной, пока не поздно.