Лада Лузина - Никола Мокрый

— Где он сейчас? — тихо спросила она.

— Далеко. Очень далеко. На противоположном конце мира… — ответил Киевский Демон.

— Я знаю. Там, на дамбе, я почувствовала, как порвалась наша связь… Теперь Мир может жить без меня.

— Ты хотела этого, — сказал Демон.

— Да.

— Он желал того же.

— Да.

— Так будет лучше для вас обоих.

— Да…

— Ведь ты сделала выбор.

Маша не поднимала взгляд и видела лишь свои голые колени с порозовевшей царапиной, оставшейся на память от позапрошлого дела, и смуглую руку Киевицкого, украшенную крупным перстнем с прозрачно-голубым камнем.

— Да, — сказала она.

Тень Демона заслонила ей солнце, и сразу стало легче. Его тень дарила прохладу, как густой старый сад. Ветви сада шелестели, баюкая боль. Она ощутила, как холод темной тени коснулся волос, дотронулся до пробора в ее волосах, и по телу разлилась блаженная прохлада амнезии — бесчувственность, показавшаяся райским блаженством. Тело и душа онемели.

Он сжал ее руку.

— Так хорошо. — Он не спрашивал.

— Благодарю, — сказала она. — А теперь, прошу, возвращайся назад. Найди его снова… Если он не вернется ко мне… понимаешь, я просто должна это знать.

Киевский Демон не отпустил ее руку.

— Мне не по нраву то, что творится, — сказал он. — Земля и Вода — антагонисты от века. Они — противоположность друг друга. Темнота и прозрачность. Грязь и чистота. И все же они не могут друг без друга. Как и мы с Вами.

Маша согласно кивнула.

— Непроницаемая земля хранит в недрах огонь. За Русалиями приходит Купала. День, когда по давним поверьям вода дружит с огнем. Они сливаются, и их союз рождает новую силу.

— Ты говоришь о нас с тобой? — Маша подняла взгляд.

Ее собеседник отрицательно качнул головой. Его лицо было непроницаемым. Как земля.

— Я говорю о вашем деле. Больше я не могу помочь вам ничем. Я — Дух Города, я знаю тайны его земли. Но я не знаю тайн днепровской воды. И, к несчастью, я слишком хорошо знаю вас, чтоб не бояться. Ведь речь идет о жертве. А вы единственная из Трех способны на нее.

— Это не так.

— Хотите, чтоб я исполнил вашу просьбу, исполните мою, — сказал Киевский Демон. — Обещайте, что на этот раз жертвой будете не вы. Хотя бы ради вашего сына.

— Я обещаю.

Рука Маши повисла в воздухе. Ворон взлетел ввысь. Всего за пару секунд стремительно уменьшающаяся черная точка достигла десятого этажа и скрылась из виду.

Найти искомое не составило труда. Охранник «вертушки» внизу охотно выписал им пропуск в обмен на документы и с еще большей охотой согласился считать удостоверением личности две протянутые Катей купюры.

— Ну, если это наши паспорта, то мы — Авраам Линкольн, — пошутила Даша, пока они поднимались в лифте на десятый этаж.

Второй Цербер воспротивился было их проходу в редакцию.

— Скажите, к кому вы, и я вызову его в переговорную. Такие правила, — резанул он и быстро добавил: — Проходите, всегда рады, — после еле заметного движения Катиного указательного пальца с алмазным перстнем в виде цветка одолень-травы.

А первый же встреченный в коридоре редакции прыщеватый и белобрысый парень указал им координаты Всезнайкиной.

— А, Виолетта! Вы договаривались? — спросил он.

— Нет, — обладательница всепобеждающих колец Катерина Дображанская считала себя выше лжи.

Но, как оказалось, дело не в этом.

— Тогда вам повезло, — пробубнил парень. — Она вообще-то всегда пишет дома. Вечно у нее простуды какие-то, — наябедничал он. — Это мы, простые смертные, должны ходить на работу, а для нее у редактора одни исключения. Вы меня понимаете?

— Ну да, — гыкнула Чуб. — Такая беда… ты не во вкусе редактора. Так где она?

— Там, — хмуро указал он им на пятую дверь справа от входа.

За дверью обнаружилась небольшая комнатка с тремя письменными столами.

— Простите, кто здесь Виолетта? — справилась Катя.

— Ну я. А что вам нужно? — недовольно откликнулась девушка за столом у окна.

Она была миловидной, со светлыми ровными волосами. Минималистская майка и малозаметная юбка обнимали длинноногое ладное тело, во многом объясняющее благосклонность редактора. Ее обнаженные руки и ноги покрывал гель с золотистыми блестками, пухлые губы блестели от влажной помады, и только глаза были не блестящими — мутно-надменными.

— Мы по поводу одной вашей статьи, — произнесла Дображанская. — Нам нужна от вас справка. Консультация. И она, конечно, будет оплачена. У вас тут, кажется, есть комната переговоров.