Лада Лузина - Каменная гостья

Она не знала одного — ее смерть будет лишь новым рожденьем на свет.

— Уже, — сказала Четвертая женщина.

И остальные разом замолчали — на безлюдной улице Города появились два пешехода.

Хоть эта поздняя пара не могла их услышать, а кабы и могла — не услышала. Парень был пьян и по сей скорбной причине говорил очень громко, почти кричал, сам не замечая того. Девушка по той же причине отвечала ему на повышенных тонах:

— Ты обещал мне! Обещал!

— Я совершенно трезв, — заверил он, хватаясь за ближайшую стену.

— Ты пьяный…

— Нет.

— Да!

— Нет… И вообще, я тебя люблю!

— Нет, не любишь!

— Ты что?.. Да я за тебя что угодно. Голову отдам за тебя… Вот эту голову хочешь?

— Эту не хочу.

— Тогда какую тебе? — опешил парень.

Но его спутница не успела определиться с желаемой головой — пьяный забыл про нее, замер, открыл рот, расширил глаза, поспешно и безуспешно пытаясь навести резкость.

По стене дома напротив ползло существо. Оно было похоже на человека, но не было им — даже скалолазы не ползают так — существо двигалось по вертикальной поверхности с вихляющим проворством черной ящерицы. Огромной ящерицы… или маленького дракона, неприятно похожего на человека.

— Видишь… видишь… — вскрикнул парень.

Внезапно его плечи и ноги охватил серый страх. Что-то ужасное, невыносимое было в движении этого человекоподобного зверя, в неумолимости черной тени, ползущей… куда?

«Куда он ползет?»

— Что? — мельком взглянула девушка. — Там ничего нет…

— Оно ползет по стене… к кому-то в окно… Оно — есть! — внутри у парня стало нестерпимо — холодно-холодно.

— Пить надо меньше! Пойдем. — Девушка дернула его за рукав.

— Подожди… я хочу увидеть к кому. Нужно предупредить его!

— Не нужно!

Девушка, высокая, статная, встала перед ним, ее лицо, рассерженное и одновременно устало-отчаянное перекрыло ему дом напротив, запоздалое раскаяние, жалость к ней — перекрыли прочие чувства…

— Котик, прости меня, — завел он, как-то сразу забывая про тень. — Все! Последний раз… Обещаю!

— Сколько раз ты мне уже обещал?

Или ему просто хотелось забыть, заслонить лизнувший нутро темный страх чем-то живым и теплым, пусть и кричащим, рассерженным. Страх внутри растаял, как случайно проглоченная хрустальная льдинка. Сглотнув обиду, девушка взяла парня под руку.

— Ладно, пошли домой… Сможешь идти?

Черная тень скользнула в окно.

Всего три часа назад парень еще не был так беспомощно пьян, а девушка — так беспросветно несчастна. Уютно умостив подбородок ему на плечо, она улыбалась счастливой улыбкой собственницы.

— Не понимаю тебя… вас обоих, — говорил друг парня Руслан. — Вам скоро по тридцать. Зачем идти куда-то учиться?

— Мне интересно, — сказал парень. Его звали Сергеем.

— Мне тоже, — поддакнула Светлана.

Когда он был трезв, она соглашалась с ним всегда и во всем. Она предпочитала носить его убеждения, вкусы и даже одежду — рубахи и джинсы. У них был один размер и один взгляд на жизнь. А наличие собственного мелкого, но жизнестойкого бизнеса — небольшой типографии — оставляло Сергею массу свободного времени и позволяло развлекаться, как угодно душе: летом он успел получить диплом капитана яхт, осенью вознамерился выучиться вдруг на юриста. И, по правде, в данный момент Руслана раздражало иное.

— А ходить на вечеринки к малолеткам вам тоже интересно? — Он окинул взглядом пространство общежительской кухни. — Здесь же дети одни…

Студенческая общага свила гнездо в старом здании царских времен с трижды перекроенной за сто лет планировкой, и теперь трудно было понять, кто виновен в том, что местная кухня вполне могла служить небольшим актовым залом. И служила им — хоть больше всего она напоминала сейчас Руслану поляну с цыганским табором. Пространство заполняли стулья, табуретки, скамейки, стащенные сюда студентами со всех этажей, посредине были постелены коврики, матрасы и пляжные подстилки. На всем, на чем можно было сидеть, — сидели. Все, что можно было пить и курить, — курили и пили. Сквозняк гонял по кухонному залу чудовищную смесь запахов травы, дорогого табака, дешевых женских духов, прокисшего борща, котлет, бенгальских огней и хлопушек. Кто-то наигрывал на гитаре. Все девушки были принаряжены, в волосах многих из них сверкал новогодний дождик.

— И что мы, собственно, празднуем? — продолжал не понимать их Руслан. — Новый год давно прошел…