Роман Терехов - Авантюрист

— Отчего же? Можете! — перебил я купца. — Две тентованные фуры на мягком рессорном ходу. Это как раз то, чего не хватает моим людям.

Визитеры переглянулись.

— Виолетта?

— Полагаю, вы планируете перевозить раненых, так?

Ее первая реплика заставила посмотреть на сутенершу другими глазами.

— Вы проницательны, мадам. Прошу извинить за резкость.

— Зигфрид, мы можем себе это позволить, — заключила Виолетта, игнорируя мои извинения.

Ладони соединились в замок — есть! Встречные условия не заставили себя ждать. Говоря кратко и официально, мадам Пинкроуз и компания желали совершить безопасный вояж по опасной территории в Золотую рощу, а также воспользоваться моим покровительством в случае возникновения трудностей с представителями военных и гражданских властей. Риск нажить геморрой размером с кулак был велик, но и столь желанные фургоны я получал навсегда.

— Граничары не многим отличаются от разбойников. А в Стерегущем расположен таможенный пост. Конфликт с граничарами — это худшее, что может произойти с путешественниками вроде нас, — счел необходимым пояснить Кауфман.

Самообладание не позволило ухватить себя за светлые кудри. Ведь я вознамерился вывезти из Скверны нескромную партию оружия, наркоты и стратегического сырья.

— Зигфрид, я больше по военной части… но готов взять этот вопрос на себя. При условии, что завтра вы мне дадите полную консультацию.

— Конечно, я в вашем распоряжении. Значит, мы договорились?

— Договорились. Время отбытия и ваше место в колонне уточните у господина Наумова.

Мадам Пинкроуз поблагодарила меня по-своему:

— Господину офицеру будет угодно обсудить свои планы на вечер с моей лучшей воспитанницей?

Ожидавшая «мамкиного» сигнала «воспитанница» впорхнула в палатку.

— Угодно, — я не раздумывал ни секунды, но переговорщики уже оставили нас наедине.

Лучшая, говорите? Кондотьеру как раз требуется «баки слить», пока в голову не ударило. И пусть Ральфи завидует, а княжна не осуждает, краснея. Надеюсь, куртизанке уже исполнилось восемнадцать…

Разглядывая меня в свете масляной лампы, девушка принялась распускать шнуровку. При этом она обрушила на меня весь свой арсенал: взгляд, движения, волосы, запах, не говоря уже про наливные перси. Прости-прощай, Алла, твое счастье, что ты не стоишь рядом с этой потаскушкой. Во всех смыслах.

— Оставь корсет в покое. Есть способ проще, и ты его знаешь.

Я не ошибся.

Снаружи донесся женский крик, снявший с меня сладкую дрему, как острый нож яблочную кожуру. Вскочил в сапоги, цапнул револьвер и выбежал на воздух. В исподнем. И что же я там увидел? Вражеских диверсантов? Пьяную драку? Отнюдь.

Только что покинувшая мои апартаменты фея неуклюже сидела на земле, раскинув ноги в задравшихся подолах юбок, и размазывала по лицу слезы.

— Кто толкнул пани? — Я обернулся к Буяну, который в отсутствие Акинфа назначил себя моим телохранителем и дежурил у входа в палатку.

— Не могу знать, — нагло соврал капрал. — Отвернулся по нужде.

Девица, завидев меня, поднялась и заголосила. Цыкнул в ее сторону, мол, не шуми, люди спят.

— Значит, у командирской палатки пристроился, больше места не нашел?

В ответ Озоровский изложил без запинки мне некий пункт устава, позволяющий часовому во время боевых действий справлять малую естественную потребность, что называется, «не отходя от кассы». Очевидно, капрал не одобрял мимолетной связи своего начальника и, похоже, сочувствовал Имире, учинившей эту диверсию. Больше некому.

— Не видел он. Ладно, проводи… пани и возвращайся обратно меня сторожить, а то коварный враг не дремлет. А нам всем необходимо выспаться.

На последней фразе зевок чуть не вывернул мне челюсть. Буян не остался в долгу и тоже зевнул. На этом я удалился, задумчиво покручивая коротенькую щетину над губой.

Шестого числа первого месяца 607 года по имперскому летоисчислению с первыми лучами солнца из ущелья Рока показалась колонна из пятидесяти повозок, сотни вьючных куланов и почти трехсот пешеходов. Зазмеилась по старому торговому пути между скал и холмов, поросших соснами, поднимая пыль и создавая невообразимый шум. Даже не верилось, что вся эта громоздкая, растянувшаяся почти на километр махина тронулась с места по моему приказу.

За час до выступления, еще затемно, дюжина разведчиков Молчуна отправилась к выходу из ущелья на рекогносцировку. Теперь шестеро из них двигались по разбитой колее в головном дозоре в трехстах метрах впереди основных сил. Остальные пробирались по лесам и между скал, высматривая малейшие следы противника. Жестокий урок, полученный княжьими стрелками на тракте Висельников, пошел впрок, да и мои наставления не пропали даром.