Ольга Мяхар - Пророчество для ангела

— На вещевом раду продают все то, что можно надеть на себя. Начиная от обычных сапог, и заканчивая алмазными коронами, якобы в бою отобранными у заморских султанов отважными грабителями, ну то есть моряками.

— Что же тогда продается в золотом ряду?

— А, — махнул он лапкой, все те же украшения, только с лицензией на продажу. А вот магический ряд это поинтересней бирюлек будет. Там каждая вещь пахнет магией, там курятся благовония и гадают гадалки, там ищут судьбу короли и крестьяне, и много чего еще… Эй ты куда?! Ну, я так и знал, что потащишь меня в шмотки, не хочу, не буду!!!

Я его особо не слушала. Не смотря на вопли, слезать с рук этот обалдуй явно не собирался, так что никуда не денется, а чтобы не орал я купила у пробегающей разносчицы сластей карамельку на палочке и не глядя сунула ее в рот скандалисту. Кот удивленно замолк, вытащил изо рта леденец, придирчиво осмотрел, а затем сунул обратно, радостно зачмокав. Хм, не знала, что коты едят конфеты. Впрочем, он так аппетитно ее сосал, что я и себе купила один, а потом внезапно вспомнила заклинание потери веса, и жизнь вновь стала легкой и сладкой.

Палатки поражали разнообразием товара, видимо море, в которую впадала река было неподалеку, и на этот город, стоявший на ней, приходилась основная часть груза. Кот потом это подтвердил.

Вдоволь накопавшись в разных тряпках и безделушках я таки купила себе две легких белых рубашки по фигуре со шнуровкой на груди, красивую, а главное теплую, кожаную куртку и новые кожаные штаны в обтяжку, не стесняющие движении. К ним подошли мягкие красные сапожки на небольшом каблучке, цвет которых как раз совпал с вышивкой на куртке. Каждую вещь я проверила на прочность и износостойкость заклинанием и осталась довольна, а продавец — высокий рыжий детина с хитрой улыбкой, еще и сбросил мне пол цены, в обмен на то, чтобы я и другие веши проверила. Я не отказалась, и даже нашла кое-где брак. Хозяин нехорошо сощурился, складывая в отдельную кучку не прошедши проверки вещи и благодаря меня за помощь. А мне что, жалко, что ли?

Когда я закончилась и повернулась к коту, сидевшему на прилавке, со временно вновь обретенным весом, то увидела, что он уже сидит у соседней палатки. Обормот радостно прижимал к груди небольшой браслетик с подвеской в виде серебряной мышки, на мордочке которой сверкали черные камушки глаз. Продавец не отбирал игрушку, видимо поджидая меня.

Я подошла, взглянула на кота и спросила цену. Когда мне сказали, сколько ето стоит, я чуть не умерла на месте. Это были почти все наши сбережения.

— Обормот, положи, — прошипела я, пытаясь отобрать у него браслет, но тот вцепился мертвой хваткой и гнусаво заорал.

— Нет, ну что за напасть, все ведьмы, как ведьмы, у них и вороны, и мыши, и коты черные, ученые, а мне достался малый ребенок плюс глубокий эгоист!

Кот продолжал орать, да так, что уже подтягивался народ, посмотреть кого и за что режут. Я не сдавалась.

— Ты чего кота мучаешь, бесовка рыжая, отпусти страдальца! — донесись первые выкрики из народа.

— Развелось тут всяких, котам проходу не дают…

— А ты ему по уху двинь, он и отцепится. — дал ценный совет другой.

— А девка ничего, фигуристая, кабы не моя Mарфа…

— Пусти кота, ненормальная!…

— Люди, дык это ж мой кот!

На последнее заявление мы с котом отреагировали оба. Оглянувшись, я увидела мужчину среднего роста, сухощавого, опрятно одетого и с таким лицом, что увидев раз, забыть его было сложно. Его физиономию пресекали два шрама поперек лба, правый глаз перевязан черной повязкой, а левый почему-то красный, то ли от злобы, то ли от рождения. Кот взвыл и полез мне за пазуху, активно пытаясь спрятаться у меня за шиворотом.

— Отдай кота, девка, — рявкнул мужик, доставая из сапога длинную измочаленную плеть, и угрожающе шагая на меня, — он мой, я ему еще покажу, как сбегать! Отдай, говорю по хорошему, а не то… — И он взмахнул плетью.

Я улыбнулась, а потом вскинула руку и шепнула всего одно слово, но мужика ударил скрученный жгут воздуха, подкинул его вверх, и, швырнув далеко назад, оставил лежать на ближайшей мусорной куче.

Обожаю свою профессию.

Я подошла ближе к копошащемуся в объедках бывшему хозяину Обормота. Мусорка как раз находилась у границы ряда. Вокруг толпился народ, ожидая эффектного конца, некоторые даже дыхание затаили.

— Это мой кот, а если еще раз к нему подойдешь, то урок можно и повторить, только жестче.

— Да! — Крикнул кот, высунувшись из-за пазухи, и радостно обозревая окрестности.