Юлия Трунина: Нимфа в камуфляже

— Мы не делаем из этого секрета: что есть, то есть. Потому и надеемся, что это ее спасет.

— Присутствие магии в человеке — не лечит раны, — покачал тот головой, потом задумался и добавил:- Ну, в большинстве случаев.

— Видели бы вы Иллию в тот раз… — вступил в диалог граф Беложский — муж Жанны. — Я — человек военный и ран повидал много и могу точно заявить: обычный человек остался бы калекой. У нее правая рука держалась, практически, на сухожильях.

— Савий! — одернула Жанна мужа, видя, что мать опять напряглась.

Керль замер, сраженный внезапной догадкой, а потом быстрым шагом направился к лестнице наверх.

— Стойте! Все не так, как вы думаете! — донесся ему в след окрик Нении.

Мужчина подошел к двери, за которой была девочка, и постучал:

— Я еще не закончила, — донеслось оттуда.

— Мне нужно войти.

— Пока нельзя.

— Но мне очень нужно.

— Нет.

Маг резко выругался, сделал пас рукой, и дверь осыпалась мелкими щепками.

Рита сидела на кушетке, просто сидела. Он перевел взгляд на кровать и застыл.

Тело девочки дергалось в конвульсиях, как будто кто-то тянул за невидимые ниточки. Бессмертник знал эти симптомы, но не мог поверить, что и женский организм на такое способен.

— Что вы себе позволяете, магистр? — прозвучал за спиной ледяной голос княгини.

Не обратив внимания, он опять достал нож и вспорол только что наложенную повязку.

— Прекратите!!!- это уже закричала Рита.

Керль замер, не веря своим глазам. Рана затянулась тонкой кожицей, под которой что-то шевелилось и бурлило, как вода в котелке.

— Оставьте ее, она — не монстр! Просто особенная… — слезно запричитала Рита, оттаскивая его за руку от кровати. — Она — не порожденье тьмы, не слушайте княгиню Улиану! Она — человек!… Очень добрый, отзывчивый, благородный человечек!… Она… она — магичка, но немного иная, она…

— Жаль, как же жаль! — с непонятной досадой проговорил Керль, но с места не тронулся.

— Чего жаль, что моя внучка не умрет, а поправится?!- послышалась уже знакомое магу ледяное шипение.

— Жаль, что внучка, а не внук, — грустно пояснил маг. — Не бинтуйте ее, это только мешает. Когда первая, бурная, стадия закончится, сделайте теплый компресс, давайте больше мяса и жидкий суп, но не кормите плотно, и пусть меньше спит, а больше ходит, но без резких движений. Мышцы должны усиленно работать при заживлении, а то атрофируются, потом трудно будет привести их в норму.

— От-ткуда в-вы з-знаете? — заикаясь от волнения, спросила Рита, а Нения подошла и села рядом с внучкой, удивленная не меньше целительницы.

— Практика, — с усмешкой ответил он, непроизвольно потирая шрам над левой бровью.

— Вы уже уезжаете? — тихий мелодичный голос отвлек его от сборов.

В дверях конюшни стояла нимфа. Золотоволосая, с огромными, в пол-лица, васильковыми глазами, в воздушном розовом пеньюаре и домашних тапочках.

Как полуэльф Керль достаточно видел Перворожденных и честно полагал их самой красивой расой. Но, глядя на маленькое чудо перед ним, он недоумевал, как подобное совершенство могло родиться у человечества.

— Мне пора, юная госпожа. Я уже и так на пять дней задержался, — ответил, наконец, он.

— А куда вы поедете?

— В Старьгород.

— А в Академию магов — воинов вы поедете?

— В это раз нет. А почему вы спрашиваете?

— Да так, просто, — засмущалась девочка. — А вам нравилось там учиться?

— Очень, — честно ответил тот.

— А было не слишком тяжело?

— Когда как, но пацанята — народ выносливый, все перетерпят.

— Пацанята?… А девочки?

— А девочек в Академию не принимают, только мальчишки учатся.

— А что, это запрещено законом? — продолжала допытываться "нимфа".

Керль задумался, а потом рассмеялся:

— Если подумать, то ни в одном укладе Академии про запрет на девочек не говорится, но директора Оллиса удар хватит, если к нему приведут учениц ! — Маг вдруг нахмурился:- Если вы пытаетесь пристроить свои способности, госпожа, то вам к оракулам, им нужны провидицы или к знахарям, целительницы тоже в почете. А в Академию вас не возьмут, и не старайтесь.

Лицо девочки преобразилось до неузнаваемости, взгляд сал колким, брови упрямо нахмурились, губы растянулись в насмешливую ухмылку:

— Не возьму-у-ут? — потянула она. — Ну, это мы еще посмотрим!