Урсула Ле Гуин: Волновой кот

— Уж не утверждаешь ли ты, — сказала я, взвешивая каждое свое слово, — что пока ящик заперт, кот в нем ни жив ни мертв?

— Ага! — возликовал Пират, снова принимая меня в свою конфессию. — А также, может статься, и жив, и мертв.

— Но почему ты считаешь, что, откинув крышку, мы сведем систему к единственной возможности, к определенно живому либо определенно мертвому коту? Разве, открывая ящик, мы с тобой не становимся частью системы?

— К-хак это? — с недоверием тявкнул Пират после несколько затянувшейся паузы.

— Ну, видишь ли, мы ведь обязательно повлияем на систему, на эту твою волновую суперпозицию. Ведь нет никаких оснований считать ее ограниченной лишь внутренним объемом открытого ящика, согласен? Значит, когда мы сунем нос в ящик, это будем мы, ты и я, оба глядящие на живого кота, и вместе с тем мы оба, глядящие на мертвого. Усекаешь, где собака зарыта?

Как будто грозовое облачко, накатив на небо, помрачило взгляд Пирата. Он хрипло тявкнул дважды и бессильно поплелся прочь. Не оборачиваясь, тоскливо бросил через плечо:

— Нет никакой необходимости усложнять все это дело. Оно и без того непростое.

— Ты так уверен?

Пес обернулся, грустно кивнул. Затем жалобно проскулил:

— Послушайте. Ведь это все, что у нас с вами есть, — обыкновенный ящик. Вот этот. Да еще кот. Оба они здесь. Ящик и кот. Давайте сунем кота в ящик. Ну, прошу вас. Позвольте мне сделать это.

— Ну уж нет! — отшатнулась я.

— Пожалуйста. Ну, пожалуйста! Хотя бы на минутку. Ну, хоть на полминутки. Позвольте запихнуть кота в ящик!

— А зачем, собственно?

— Я больше просто не в силах сносить эту ужасающую неопределенность, — провыл он и ударился в слезы.

Сердце мое дрогнуло. Но, пусть я и ощущала определенную жалость к несчастному сукину сыну, потакать его нелепым прихотям все же отнюдь не собиралась. И уже почти было выдавила из себя решительное «нет», когда случился забавный казус. Кот сам по себе, по собственной охоте, без всякого принуждения, приблизился к ящику и, с интересом обнюхав углы, задрал заднюю лапку. Пометив хитроумное устройство целиком и полностью как свою личную собственность, он фантастически легко и грациозно взлетел на бортик и скрылся внутри. Крышка ящика, задетая пушистым рыжим хвостом, качнулась и — захлопнулась, мягко клацнув напоследок защелкой.

— Вот тебе и кот в мешке, то бишь, в ящике, — прокомментировала я озадаченно.

— КОТ В ЯЩИКЕ, — повторил Пират ОГРОМНЫМ шепотом, благоговейно припав брюхом к полу. — Ой-вау, ой-вау, ой-вау!

И наступила тишина — оглушительная тишина. Мы оба таращились на ящик: я на своих двоих, пес — распластавшись на полу. Ни звука. Ничего не происходило. Да и не могло произойти. До тех пор, пока захлопнута крышка.

— Точно шкатулка Пандоры, — произнесла я обычным шепотом. Я подзабыла подробности этой старинной байки. Что-то о выпущенных из некой магической емкости несчастьях — не то просто мелких грешков, не то каких-то кошмарных вирусных инфекций. Но вроде бы там было что— то еще. Когда все беды повырывались наружу, на дне ящика оставалось что-то еще — нечто совсем иное, совершенно неожиданное. Что бы это могло быть? Надежда? Дохлая кошка? Уже не припомнить.

Во мне стало нарастать беспокойство. Я оглянулась на Пирата. Пес ответил выразительным движением лохматых бровей. И не уверяйте меня после этого, что собаки — бездушные твари.

— Что именно хочешь ты доказать? — потребовала я объяснений.

— Что кот либо загнется, либо останется жив, — пробормотал пес подчеркнуто смиренно. — Определенность. Вот все, чего я так жажду. Знать наверняка, что Творец играет с Вселенной в орлянку.

— Играет он там себе или нет, — заметила я, смерив Пирата удивленно-ироническим взглядом, — но неужто ты всерьез полагаешь, что он оставит тебе в том расписку внутри какой-то паршивой коробки?

Сделав шаг вперед, я жестом иллюзиониста откинула крышку. Следом, шумно выдохнув, тут же подскочил Пират. Кота внутри, естественно, не оказалось.

Пес не тявкнул, не рухнул в обморок, даже не выругался. Случившееся он воспринял с почти что спартанским хладнокровием.

— Ну, и где же ваш кот? — поинтересовался он наконец.

— А где ящик?

— Здесь.

— Где именно?

— Вот же он.

— Это нам только так кажется, — возразила я. — В действительности же следует пользоваться ящиками покрупнее.

Пират застыл в полном и окончательном замешательстве. Он не дернулся даже тогда, когда потолок над его головой, отъехав в сторону, в точности как перед тем крышка мудреного ящика, открыл провал в неестественно звездное небо. Дыхания псу хватило лишь на очередное «ой-вау!».