Михаил Пузанов - Перекресток - недопущенные ошибки

— Неужели все до такой степени… может так быть? Чтобы столько всего зависело от одной истории?

— Я бы выразился точнее: и от этой истории тоже. К сожалению. И даже если кто-то сможет вернуть вещь… Уже слишком поздно, чтобы прогнать все обратно. Есть форма — и уничтожать ее я себя вправе не считаю. То, что вообще не должно было приходить в мироздание, все-таки в него просочилось. Не отвечаю за последствия — думаю, дисбаланс сохранится за счет того несчастного, кто осмелится это сотворить. Все зашло чересчур далеко — и чашки весов болтаются из стороны в сторону. Весов вообще, по-моему, больше нет — один каркас. И Лилии вянут, — На последней фразе Астрон болезненно улыбнулся.

Он немного помолчал. Тауросс отметил, что теперь уже понимает слова Астрона, однако любой другой человек в этой фразе не уловил бы даже грошового смысла. Что-то просыпалось в отдаленных уголках его памяти, заставляя почувствовать основу и подоплеку рассказанного герцогом. Сокровенную историю, было бы правильнее сказать так. Да и Астрон всегда адресовал фразы конкретному человеку, настраиваясь на его манеру мыслить и условности мышления…

— Я возвращаюсь к вратам. Во-первых, мне надо подумать над тем, как хотя бы на небольшой срок удержать весы от разрушения. И, кроме того, есть еще важное личное дело. Крайне важное.

— Простите, может, я слишком много себе позволяю, но вы не посетите дочь?

На этот раз Астрон улыбнулся очень широко, и теперь его лицо напоминало довольную кошачью морду:

— Не стоит, чтобы все пошло так, как мне мыслится, сначала ей стоит подождать иных гостей… Но боюсь, на этот раз я не чувствую полной достоверности моей догадки. Крайне странно. Однако пусть все идет своим чередом. Не мне, видимо, решать.

На этом Астрон счел разговор оконченным и оставил лорда обреченно выстраивать мысли в стройный ряд, пытаясь осмыслить сказанное. Тауросс думал очень долго, потом открыл окно и внимательно вгляделся в звезды и луну. Наконец, когда по его лицу стало понятно, что человек пришел к некоему решению, он подошел к зеркалу и смело заявил своему отражению:

— Ты — как хочешь, а я намерен разобраться с пиратами в прибрежных водах. Главное — не делать этого ночью. А с мертвяками пусть разбираются те, кому это на роду написано. Мне, увы, пока не по силам.

И теперь в его душе действительно воцарился покой. Только надолго ли?… Лорд чувствовал, как в его душе поднимается нечто давно забытое, очень древнее… Память, сила — все вместе. Что-то, чему уже через несколько дней предстояло стать новым знанием и целью для человеческого лорда Таросса.

1 498 208 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

2007 год Н. Э. по Григорианскому календарю.

Мир Перекресток, планета Земля, Россия, город Барнаул, Алтайский государственный университет.

"Из дневников неслучайного Попутчика"

Все, как и год назад. Трудно поверить, что хоть что-то изменилось. Реальность нисколько не страдает от времени: однокурсники чуть старше, некоторые даже кажутся иногда умудренными, однако внешне — изменений почти никаких. Только когда начинаешь с ними разговаривать…

Люди пошли разными путями: кто-то раскрылся, словно неведомый цветок, перестал забивать все трудности в себя. С ними приятно говорить: не водят за нос, не насмехаются втайне над тобой, всегда добрые и ласковые, но отнюдь не слабые. Правда, некоторые старательно обходят проблемы стороной, избегают самой возможности возникновения конфликта. Ну да, противостояние — штука не лучшая, но необходимо мириться с мыслью, что идеальных отношений между миллионами людей не существует. По крайней мере, пока.

Есть теперь и те, кого вообще перестаешь понимать. Ушли в себя и не вернулись. Полная замкнутость, закрытость, неразговорчивость. Что живет в душе человека под этой маской? Великая любовь ко всему живому, ненависть к избранным, антипатия или симпатия, доверие или отстраненность? Не угадаешь — некоторых теперь просто не «прочитать», будто особенные черты личности стерлись. Да только вместе с ними пропала и сама личность человека — одна индивидуальность осталась, поддерживающая из последних сил существование… Впрочем, я ведь ошибаюсь — иногда такая отстраненность служит прикрытием, более сложной маской, которую снимают лишь в присутствии любимых и дорогих сердцу людей. Но, опять же, таких людей чуешь на расстоянии — они не кажутся пустыми , в отличие от первых.