Людмила Астахова - Невиновных нет

Аластар с семейством поджидали гостя прямо в холле перед закрытыми дверями трапезной. Хозяин церемонно подставил локоть молоденькой девушке, почти ровеснице Рамману, барышню лет тринадцати сопровождал мужчина с очень загорелым для этого времени года лицом, наследнику же Янамари выпала честь завершать процессию под руку с самой леди Лайд. На обед были овощной суп, жареная треска, тушеная капуста с грибами и миндальное бланманже – просто и без ожидаемых изысков. Хозяин и хозяйка благоразумно заняли свои места по разные стороны стола. А то ведь все могло закончиться дракой – такие бешеные взгляды бросала миледи на невозмутимого мужа.

Добавки здесь просить было не принято. Новую порцию без лишних вопросов клали на тарелку, стоило ей только опустеть. Хочешь наесться досыта – кушай быстрее, чувствуешь сытость – тяни удовольствие.

Рамман понял это простое правило, только когда подошла очередь десерта, прежде успев подивиться, как быстро расправляются с угощением худосочные княжны.

Некрасивые, по-настоящему некрасивые, а не только в силу возраста, они не смели глаз поднять на родителей и, видимо, не подозревали, что с кем-то из них можно заговорить просто так, без повода.

«Великий Йон, да это же мои… наши с Идгардом сестры!» – поразился юноша и решил рассмотреть родственниц получше. У него никогда не было и не предвиделось сестер.

Волосы младшей были стянуты в тугие косы, и она выглядела совсем ребенком. Маленькое костлявое личико старшей казалось еще меньше по сравнению с большим носом отцовской мужской формы. Серые шерстяные платья, белые кружевные манжеты и воротнички, пальцы стиснуты в кулачок, губы сжаты в линию – настоящие совята-подростки. А когда младшая начала подслеповато ковыряться вилкой в рыбе, сходство стало очевидным.

– Сина! Твоя спина! Как ты сидишь?! – резким голосом каркнула миледи.

– И вы взяли не ту вилку, дочь моя, – безжалостно добавил милорд, не отрывая взгляда от своей тарелки.

Девочка сжалась в комок, но орудие преступления из пальцев не выпустила.

– С-с-сина, – зловеще прошипела леди Лайд. – Немедленно!

Рамман догадался сразу – у бедняжки от испуга вся эта хитрая наука вылетела из головы – и показал на нужный столовый прибор, тут же став обладателем целого букета взглядов сотрапезников – благодарные от обеих сестер, ненавидящий от миледи и невозмутимый… отцовский. Сина исправила оплошность и больше не путалась. А Рамман вдруг представил себе Идгарда – маленького веселого совенка – на месте этой девочки и почувствовал себя предателем. Нежнейшее бланманже не лезло ему в глотку. Великий Йон, что он наделал!

Почти незаметные слуги моментально меняли посуду и подливали морс в бокалы, производя свои манипуляции с пугающей бесшумностью, чтобы ни в коем разе не потревожить хозяина, не прервать плавный ход его мыслей. Дочери, казалось, вообще старались не дышать. Зато громко сопела носом миледи. Красивая, в общем-то, женщина, чью идеальную гармонию черт портило угрюмое выражение лица.

После десерта всем предложили мисочки с водой для мытья рук и чистые хрустящие салфетки.

– Дамы могут идти.

Граф Эск, похоже, не разговаривал, как все нормальные люди, он отдавал четкие понятные команды. И ждал беспрекословного подчинения.

Девушки выскочили из-за стола, поклонились отцу и заторопились прочь, как можно дальше от обоих родителей, но леди Лайд отчего-то решила, что приказ адресован кому угодно, только не ей.

– Ступайте в гостиную.

– Аластар!

– Сейчас подадут ликерное вино [1], – напомнил он.

Запал миледи сразу иссяк под ледяным взглядом супруга.

– Видит Предвечный, я не хочу, чтобы ты…

– Меня не интересуют твои желания. Доброй ночи, Лайд.

До ночи еще было далеко, но лорд Эск дал понять, что до следующего утра они не увидятся.

– Угощайтесь, Рамман.

Из нескольких фраз, которыми обменялся Аластар со смуглым господином, стало понятно, что тот – близкий родственник, троюродный племянник, что ли. Звали его Дагберт, и говорил он хриплым шепотом на каком-то диалекте диллайнского.

– Передай мою благодарность кузену. И мое согласие тоже. Но предупреди, что все переносится как минимум на месяц.

Ликерное вино, терпко-сладкое и крепкое, щекотало нёбо. Они пили его из маленьких серебряных рюмочек, неспешно и обстоятельно, как полагается двум взрослым мужчинам. И никогда никто прежде, за исключением отца… Бранда… отца, так не беседовал с Рамманом – крайне уважительно, словно с равным, без малейших скидок на возраст. О видах на урожай, доходах поместья, делах графства, курсе акций аграрного союза и сложностях взятия дешевых кредитов. И юноша не заметил, как поведал про жатки и пожаловался на подрядчиков, вышедших за смету при строительстве нового крыла дома. Потому что Аластару Эску было все равно, семнадцать его собеседнику, семьдесят или сто семьдесят семь лет. С одной стороны – ужасно лестно, и так отчаянно хотелось соответствовать оказанному доверию, а с другой – Рамман прекрасно понимал, что диллайн его изучает, внезапно обнаружив, что у его возлюбленной, оказывается, есть взрослый сын, к тому же старший брат его родного сына.