Корнелия Функе - Чернильная кровь

— Нет, Коптемаз этого места не знает. Он вообще не знает наших укрытий. Он нас часто уговаривал взять его с собой, но кто же станет доверять человеку, который так плохо владеет своим ремеслом? О тайном лагере ему известно было лишь потому, что о нем знали все комедианты.

И все же Фарид не чувствовал себя в безопасности. До назначенного Змееглавом дня еще почти целая неделя! Сколько же она будет тянуться! Ему уже хотелось вернуться в пропахшую мышами Барсучью нору. Всю ночь напролет он смотрел на валуны, загораживавшие галерею, где они спали, и как будто слышал, как скребутся по камням бледные пальцы.

— Ну так заткни уши! — посоветовал Сажерук, когда он растолкал его из-за этого, и снова обнял Роксану.

Сажеруку снова снились дурные сны, как бывало в другом мире, но теперь его успокаивала и убаюкивала Роксана. Ее тихий, полный нежности голос напоминал Фариду голос Мегги, и юноша тосковал по ней так, что сам стыдился этого. В кромешном мраке, среди мертвецов трудно было поверить, что и Мегги по нему скучает. Что, если и она его забыла, как нередко забывал его теперь Сажерук, с тех пор как появилась Роксана?.. Только рядом с Мегги Фарида не мучала ревность к жене Сажерука, но Мегги здесь не было.

На вторую ночь в шахту пришел мальчик, служивший на конюшне при Дворце Ночи и шпионивший для Черного Принца с тех пор, как Свистун отправил на виселицу его брата. Он рассказал, что Змееглав хочет отпустить узников по дороге, ведущей к гавани, с условием, что они сядут там на корабль и никогда не вернутся в его владения.

— Дорога к гавани, вот как! — только и сказал Принц после ухода шпиона и в ту же ночь отправился с Сажеруком в путь.

Фарид даже не спрашивал, возьмут ли они его с собой. Он просто пошел следом.

Дорога была всего лишь пешей тропой между деревьями. Она отвесно спускалась со Змеиной горы, словно торопясь скорее оказаться под прикрытием листвы.

— Змееглав однажды точно так же помиловал горстку узников и отпустил по этой дороге, — сказал Принц, когда они остановились передохнуть. — Узники и вправду без приключений дошли до моря, как было обещано, но корабль, ждавший их в гавани, оказался невольничьим судном, и Змееглав, говорят, получил за дюжину невольников серебряную конскую сбрую необыкновенно тонкой работы.

Невольников? Фарид вспомнил рынки, где торговали людьми, осматривая и ощупывая их, точно скот. Светловолосые девушки раскупались особенно хорошо.

— Да не гляди ты так, будто Мегги уже продали в рабство! — сказал Сажерук. — Принц что-нибудь придумает. Правда?

Черный Принц попытался улыбнуться, но во взгляде, которым он окинул дорогу, ясно читалась озабоченность.

— Нельзя допустить, чтобы они попали на этот корабль, — сказал он. — Будем надеяться, что Змееглав пошлет с ними не слишком много солдат. Нам нужно будет их быстро спрятать, пока все не успокоится, скорее всего, в этой самой шахте. Очень вероятно, — добавил он как бы между делом, — что нам понадобится огонь.

Сажерук подул себе на пальцы, и по ним заплясало пламя, нежное, как крылья бабочки.

— А что я тут делаю, как ты думаешь? — спросил он. — Огонь будет. Но меча я в руки не возьму, если ты на это рассчитывал. Ты ведь знаешь, с этими штуками я никогда не умел обращаться.

Внезапно проснувшись, Мегги в первую минуту не могла понять, где она. «Элинор? — подумала она. — Фенолио?» Но потом увидела Мо, склонившегося над большим столом, за работой над книгой. Над ТОЙ книгой. Пятьсот пустых страниц. Они во Дворце Ночи, и завтра Мо должен закончить переплет… Молния озарила черный от сажи потолок, и сразу вслед за ней раздался устрашающий громовой раскат, но Мегги разбудила не гроза. Она услышала голоса. Стражники. Кто-то стоит за дверью. Мо тоже их слышал.

— Мегги, ему нельзя так подолгу работать. А то лихорадка вернется! — сказал ей Хитромысл утром, перед тем как его отвели обратно в камеру.

Но что она могла поделать? Как только она начинала зевать слишком часто, Мо отсылал ее спать.

(«Ты зевнула в двадцать третий раз, Мегги. Немедленно в кровать, или ты помрешь у меня на глазах раньше, чем я закончу эту чертову книгу».) А сам после этого долго еще не ложился. Он резал, фальцевал и сшивал, пока не забрезжит рассвет. И в эту ночь тоже.