Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Какая-то тварь (божия) ползает по стеклу. С первого взгляда я было подумал, что это крылатый муравей. А потом пригляделся: нет, не похожа она на существо, которому крылышки даны на время, неуклюжие какие-то и хрупкие… нет, она очень по-хозяйски с ними обращается.

"Крылья? Ха! Эка невидаль!"

На земле отдыхало облако. Оно прижалось к ней, как прижимается к матери испуганный малыш… И над землей стелилось два метра тумана. Деревья торчали из него, как из снега или молочного озера.

А там, где меж деревьев тянулись шаткие мостки и лесенки и из густой листвы, усеянной ранними цветами, выглядывали похожие на гнезда дома, была сейчас необычайная тишь…

…Брикенок смотрел с висячего мостика вниз, в молочный туман, который шевелился в полном безмолвии, охватившем древесный город.

Он был еще мал, чтобы понять, но старики называли туман предвестником чего-то страшного и ужасного. Они что-то видели в каждом его движении… а Брикенок все смотрел и смотрел, до боли в глазах, но не замечал ничего. Так что же так испугало Седых? Туман такой чудесный и теплый, он очень похож на парное молоко. Может быть, он даже сладкий и его можно наливать в стакан…

На следующий день туман поднялся выше. Весь древесный город по-прежнему молчал. Даже дети. И тихий ужас жителей, казалось, был разлит в воздухе. Он давил на сердце гранитной тяжестью, а неестественная тишина звенела в ушах.

Брикенок весь день просидел, обняв руками ветку дерева и глядя из густой листвы вниз. Безмолвно, как все. Но почему-то ему не было страшно. Он все ждал, когда же страх придет: ведь все уже боятся, а он еще нет…

Еще день — и туман добрался до мостков. Провисающие серединки мостиков между домами погрузились в него.

Брикенок из любопытства зашел на самую середину и долго глядел на свои ноги, по колено погруженные в туман. Когда он вышел, шерсть блестела мелкими капельками влаги, похожими на россыпь бриллиантов. Ему показалось, что это очень красиво.

Еще через день, когда туман поднялся выше, Брикенок не побоялся войти в него с головой. Перед глазами все было белое, никакого вкуса сладкого молока не почувствовалось (а жаль), но вышел Брикенок весь сверкающий, будто легендарный человек, спустившийся со звезд.

Эту легенду часто рассказывали старики и называли ее пророчеством: что однажды мир зальет ядовитым туманом, из которого выйдет человек, осыпанный с ног до головы сверкающей звездной пылью, и уничтожит мир…

Конечно, никто и не посмотрел на мокрого мальчишку, которому не страшен был туман, никто и не подумал назвать Брикенока предвестником конца…

Но прошло много лет — и мир действительно пал. Однажды не побоявшись тумана, Брикенок не побоялся и спуститься на землю, что вообще почиталось самоубийством; и приручить огонь, теплившийся в головешке, когда отбушевал залитый спасительным дождем лесной пожар… Все боялись, а он пробовал… И мир действительно пал. Только без армагеддонов и концов света…

Когда время натикало три тысячи лет с того дня, на трап космического корабля взошел мальчишка, которого тоже звали Брикенок. Он посмотрел в черное небо над куполом космопорта, где звезд было так много, что они казались пылью, улыбнулся каким-то своим мыслям, которых нам никогда не узнать, и отправился в Путь…

(27 августа 2003 г)

Я никогда не верил в сказки, даже когда был совсем маленьким.

Некоторые дети верят, что дядька с ватной бородой — настоящий Дед Мороз, а игрушки на самом деле живые и, когда выходишь из комнаты, начинают ходить и разговаривать друг с другом; и что фокусы — это настоящее колдовство; и что есть Баба Яга и Серый Волк, которые придут, если родителей не будешь слушаться… и много во что верят…

А я почему-то всегда видел все как есть. У меня не было волшебной пелены перед глазами. Видимо, розовых очков мне в детстве не досталось или я разбил их по неосторожности;-) Может, это несчастье мое. Может, нет. Но я всегда знал, что реальность — это реальность, а Замирье — это Замирье. Я могу быть одновременно и там, и там, но они не могут быть вместе в одной точке… [Ох, как научно получилось… я совсем не так хотел сказать… ну ладно]

Сидел я у Сашки, играл я в Стартопию и вот что написал:

—Синдром Ренона

Такие космические станции в народе давно прозвали бубликами.

Вот и Эвангела — тоже "бублик", напичканный техникой; с прозрачным третьим ярусом, в котором раскинулись сады. В середине "бублика" сидит "паук", зацепившийся лапами за края бубликовой дыры. Это двигатель. Он вращает станцию и так создает на ней силу тяжести.