Мерседес Лэки: Полет стрелы

Закончив составлять с деканом Элкартом расписание занятий Элспет, Тэлия кинулась к своей башне и вверх по лестнице так быстро, как только позволяли ободранные коленки. Наскоро ополоснувшись, она принялась рыться в деревянном платяном шкафу, стукаясь головой о полки и чертыхаясь. Наконец, выбрав то, что, как она надеялась, подходило к случаю, она торопливо облачилась в один из найденных бархатных нарядов. Одной рукой расчесывая волосы и одновременно нетерпеливо подскакивая в попытках всунуть ноги в мягкие туфли, полагавшиеся к парадному туалету, Тэлия свободной рукой выхватила из лежавшей на пыльном письменном столе стопки нужную книгу об этикете. Изгибаясь, чтобы как следует одернуть тунику, и приглаживая волосы уже обеими руками, перечитала описание краткой церемонии коронации наследника. Затем, бросив быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, Тэлия отправилась в Большую Залу.

Она торопливо юркнула в свое обычно пустовавшее кресло между Элспет и королевой и шепнула:

— Ну что?

— Она собирается начать, как только все соберутся, — выдохнула Элспет в ответ. — По-моему, я умру…

— Не умрешь, — заговорщическим тоном ответствовала Тэлия, — ты сотни раз проделывала такие вещи. Вот я могу теперь умереть спокойно!

Теперь, когда рядом сидела Тэлия, готовая разделить с ней испытание, Элспет стала заметно успокаиваться.

С тех пор как Тэлия появилась в Коллегии, она обедала при дворе всего несколько раз, и Большая Зала не переставала восхищать ее. Это было самое большое помещение дворца. Высокий сводчатый потолок поддерживали кажущиеся хрупкими колонны из железного дуба, золотисто мерцающие в лучах солнца, льющихся из окон, и в свете светильников и канделябров. Со стропил свисали боевые знамена и геральдические вымпелы, явно восходившие к временам основания королевства. Место Тэлии находилось за столом, установленном на возвышении, под прямым углом ко всем остальным столам в Зале. Сквозь высокие узкие окна в западной стене еще струился вечерний свет, но те, что выходили на восток, уже начинали темнеть, возвещая наступление сумерек. Столы внизу с сидящими вдоль них придворными выглядели пестро и красочно, словно клумбы, засаженные полевыми цветами; праздничные наряды очень красиво смотрелись на фоне панелей и столов из золотистого железного дуба.

Когда Большая Зала заполнилась, распорядители призвали присутствующих к тишине, и королева поднялась со своего места. Стоило ей заговорить, как тишина воцарилась такая, что слышно было, как муха пролетит. Глаза всех в Зале устремились на гордую, облаченную в Белое фигуру с узким обручем червонного золота (единственном знаке королевского сана, который Селенэй обычно носила) на волосах цвета золотых осенних листьев.

— С тех пор, как умер мой отец, у нас не было наследника престола. Я понимаю и сочувствую тем из вас, кто находил такое положение тревожным и пугающим. Возрадуйтесь же, ибо вся неопределенность теперь в прошлом. Сегодня дочь моя Элспет была Избрана Спутником Гвеной, что делает ее полностью правомочным кандидатом на звание Наследницы Престола. Встань, дочь моя.

Поднялись двое, Элспет и Тэлия: Элспет — чтобы встать перед матерью, Тэлия — чтобы взять из рук распорядителя серебряный венец Наследницы. Вручив его королеве, она отступила на обычное место Королевского Герольда — позади Селенэй и чуть правее. Тэлия с удовольствием отметила, что, хотя руки Элспет дрожали, голос ее, когда она повторяла слова присяги, звучал сильно и чисто. Элспет встретилась с ней глазами и не отпускала взгляд Тэлии, цепляясь за него, словно за спасительный якорь.

Несмотря на то что Элспет всю жизнь готовилась к этой минуте, она чувствовала себя полумертвой от страха. Она видела ободряющее выражение лица Тэлии, и присутствие Королевского Герольда утешало ее и вселяло мужество. На один полный ужаса миг она на середине клятвы вдруг забыла, что только что, секунду назад, сказала ее мать, и ощутила прилив благодарности, увидев, как Тэлия беззвучно шевелит губами, и поняв, что та подсказывает ей слова.

Дело было не только в том, что рядом находился верный друг: Избрание обострило и усилило телепатические способности Элспет, и она смутно ощущала присутствие Тэлии, как что-то прочное, надежное, подобное глубоко вросшему в почву дереву. Даже в самую жестокую бурю она всегда сможет укрыться под его ветвями. Повторяя последние слова присяги, Элспет вдруг поняла, как жизненно необходимо, наверно, такое прибежище для правителей — ведь они неизбежно должны противостоять бурям, и чаще всего в одиночку. Не менее важным оказалось и отчетливое, хоть и слабое ощущение, что Тэлия любит ее ради ее самой, любит как друга. Оно само по себе давало поддержку. Когда Элспет произнесла последние слова и мать возложила ей на голову серебряный венец, девочка улыбнулась Тэлии, попытавшись вложить в улыбку всю свою благодарность.