Мэри Патни: Танцующий демон

В Ист-Сайде я припарковался непосредственно возле нужного мне места – талант Защитника находить парковку тогда, когда это необходимо, наиполезнейшая вещь в Нью-Йорке, – и рванул в аккуратный старый дом, перепрыгивая через ступеньки. На душе было неспокойно. Я чувствовал себя так, словно был единственным, кто мог бы спасти от верной гибели целую группу детсадовцев. А вместо этого откликнулся на безмолвный крик о помощи Бетани Стерлинг, одной из немногих в этом мире, кого я любил.

Не успел я постучать, а Бетани уже открыла дверь. Ничего удивительного – ведь она тоже Защитник. Выглядела она как обычно – изящная, с прямой спиной, несмотря на свои годы, серебристые от седины волосы элегантно скручены на затылке. Но вот ее глубокопосаженные голубые глаза были полны той самой тревоги, которая и заставила меня примчаться на зов.

Вознося благодарность за то, что с Бетани, похоже, все в порядке, я спросил:

– Леди Бет, что случилось?

Она как-то криво улыбнулась и отступила, пропуская меня внутрь.

– По-видимому, мне все же не удалось скрыть свою озабоченность, как я надеялась. Ты всегда читаешь меня лучше, чем кто-либо еще. – Она закрыла за мной дверь. – Ты тоже чем-то взволнован. Расскажи мне чем, пока я приготовлю нам по глотку отличного чая.

Пока я кратко описывал найденных сегодня бездомных, Бетани наполнила водой электрический чайник – из тех английских чайников, которые используют фанаты чаепития, поскольку вода в них вскипает за секунды. Нажав на кнопку, Леди Бет встала на цыпочки, чтобы дотянуться до жестяной банки с моим любимым дарджилингом [2]. Я протянул руку поверх седовласой головы и достал чай с полки.

На самом деле титула у Леди Бет нет, но ее назвали в честь далекого предка – леди Бетани Фокс, а потому моему брату, Чарли, и мне нравится называть ее именно так. Не только из-за того, что она родилась в Англии, но и потому, что титул как нельзя лучше подходит ее утонченной натуре.

Бетани подогрела заварочный чайник, насыпала туда заварки и влила кипящую воду.

– Подозреваю, что наши проблемы связаны, Дэвид. Рано утром я ощутила странную, угрожающую энергию, накрывающую город, и она становится все сильнее. Есть в этом что-то очень нехорошее.

– А у меня имеются трупы как доказательство. Есть идеи, что бы это могло быть?

Бетани выставила пару чайных чашек и коробку для печенья, полную роскошных, рассыпчатых сконов, и, поставив все на изящный фарфоровый поднос, сказала:

– Думаю, в Нью-Йорке появился демон.

На краткий миг я испытал серьезный внутренний дискомфорт – настолько поразительным был контраст между милой седой вдовой и только что произнесенными ею словами. Но хотя Бетани Стерлинг действительно была мила, она, ко всему прочему, являлась такой же Защитницей-охотницей, как и я, да еще и обладала способностями отслеживать всякую нечисть и вершить над ними правосудие.

Я бросил взгляд через кухню на старую фотографию времен Второй мировой войны, висевшую над аккуратно прибранным компьютерным столом. Со снимка смотрела молодая Бетани с парашютом за плечами. В то время Бет была тайным агентом. Ее забросили во Францию в тыл нацистам, где она самостоятельно, без всякой помощи со стороны, освободила всех маки [3], заключенных в одну из тюрем. За ней также числились и другие подвиги.

Но спасти того, кто действительно был для нее всем, она не смогла – ее муж, Защитник-целитель, как и мой брат Чарли, умер в лагере для военнопленных, где до самого последнего вздоха продолжал лечить заключенных.

Так что Бетани Мэлмейн Стерлинг – необыкновенная женщина, даже и теперь, в свои уже преклонные года, хотя называть свой истинный возраст она отказывается. К тому же в юности Бет была просто-таки секс-бомбой – белокурой и голубоглазой. Жаль, что мы не встретились в то время. Но мне чертовски повезло, что я знаком с нею сегодня.

– Демон, – повторил я. – Вот так новость! Да они наводнили город, взять хотя бы Уолл-стрит.

– Я не шучу, Дэвид, – с мягким упреком возразила Бетани. – Это слово – не метафора, за ним скрывается по-настоящему злобная нематериальная тварь. Демон, который питается человеческой энергией. Говоришь, все жертвы мужчины? – Когда я кивнул, она добавила: – Тогда это – суккуб.

– Суккуб, – эхом повторил я. – Так-так-так. По крайней мере, хотя бы объясняет, почему все они улыбались.

Бет посчитала, что чай уже заварился, разлила дымящийся нектар по чашкам и, зная мои вкусы, в мою плеснула редкого и дорогого чистейшего шотландского виски.