Миллер Лау - Черный тан

Возможно, благодаря своей болезни Тристан стал очень хорошо разбираться в людях. Он знал, что после смерти его матери Уны, Риган и отец держались на расстоянии и были холодны. Никто не говорил об Уне, и Тристану, находившемуся в центре этой ледяной злобы и скорби, очень не хватало матери.

Юноша смотрел в окно, с нетерпением ожидая возвращения Риган, и наконец увидел всадника, спускавшегося с горы. Еще издалека Тристан понял, что это не сестра — всадник сидел в седле гораздо более уверенно, чем женщина. Поверх зеленого пледа на нем был черный плащ для верховой езды. Когда он подъехал совсем близко, ветер сдул с его головы капюшон. Тристан вскрикнул и, несмотря на боль в ногах, направился к двери, выскочил на улицу и побежал к конюшням.

— Папа, папа, иди скорее! Дядя Сандро приехал! Сеаннах приехал!

Талискер выбежал из конюшни; мальчик заметил, что отец улыбается. Как редко теперь приходилось видеть на его лице улыбку, делавшую Дункана намного моложе. Они стояли бок о бок, наблюдая за приближающимся всадником. Мальчик подпрыгивал на месте и махал рукой.

Сандро спешился и тепло обнял Талискера, затем повернулся к Тристану.

— Трис… как же ты вырос! — Он ласково взъерошил ему волосы. — Я очень хотел тебя повидать. — Но Тристан мог с уверенностью сказать, что у сеаннаха было серьезное дело. За его улыбкой скрывалась какая-то тревога. — Трис, мне надо поговорить с твоим отцом. Не мог бы ты поставить Джаггера в стойло и накормить его?

Мальчик улыбнулся — Джаггер был массивным животным, около метра восьмидесяти высотой и абсолютно черным.

— О, у Триса особый подход к лошадям, — заметил Талискер. — Он может приручить любое животное.

Тристан просиял от похвалы отца и повел Джаггера в стойло, спокойно разговаривая с ним.

Тристан не очень разбирался в отношениях сеаннаха с отцом. Когда он был маленьким, мама рассказывала, что они — особые люди, пришедшие из другого мира для того, чтобы сражаться в Руаннох Вере и Сулис Море. И хотя она казалась совершенно серьезной, мальчик считал, что это одна из историй сеаннаха, придуманная, чтобы поразить сына военными подвигами отца. Он знал, что оба мужчины — ветераны баталий, хотя его отец никогда об этом не говорил. Также Тристан знал, что родился в Сулис Море, и его родители переехали в долину, когда мальчику исполнилось всего несколько месяцев. Кое-что необычное было и в дяде Сандро. Он обладал кожей очень красивого цвета с золотистым оттенком, но светлее, чем у сидов. Возможно, он на самом деле приехал из дальних южных районов, а может быть, даже из-за моря. Так или иначе, в сеаннахе чувствовалось что-то необычное, что делало его редкие визиты особенными и очень волнующими.

Трис стал привязывать Джаггера и вдруг осознал, что слышит обрывки разговора мужчин. Видимо, они все еще находились на улице.

— Да нет, Сандро, — в голосе отца звучало недоверие, — ведь он совсем еще мальчик.

— Перестань, Дункан, — мягко возразил ему Сандро, — ты знаешь, что все совсем не так. В четырнадцать лет мальчик уже считается достаточно взрослым, чтобы погибнуть в бою.

Тристан затаил дыхание, испугавшись, что какое-нибудь неосторожное движение выдаст его или не удастся расслышать ответ отца.

— Не надо мне напоминать об этом, — угрюмо заметил Талискер, — я тоже их видел. Совсем еще дети. Но Тристан… другой. Я планировал оставить его с собой.

— Давай войдем внутрь, — спокойно сказал Сандро. — Не лучше ли нам обсудить все это за стаканчиком, а? Я привез письма от Ибистер…

— Да, мне сейчас не помешает выпить. Прости, Сандро, вот что значит жить в изоляции, я забыл все манеры. Пойдем.

Они не спеша пошли к дому, и голоса стихли. Для Тристана поручение сеаннаха — само по себе волнующее событие, а тут еще такой разговор! В голове у него был полнейший сумбур, и Тристан автоматически продолжал выполнять работу, думая о том, что сеаннах приехал обсудить его будущее.

Закончив с Джаггером, он не пошел в дом. Как бы ему ни хотелось все узнать, Тристан чувствовал, что отцу необходимо поговорить с Сандро наедине. Может, сеаннаху нужен помощник? Он слышал как-то, что у них есть помощники, но людям может не понравиться присутствие калеки на праздниках. Знакомые, которые хорошо знали Тристана, конечно, принимали и любили мальчика, однако ему хватало ума, чтобы понять, что остальной мир не обязательно желает видеть его в своих рядах.

Начался дождь, и Тристан укрылся в дверном проеме конюшни, слушая пение птиц, полностью погруженный в свои мысли.