Наталья Караванова - Шкатулка с секретом

Она, не открывая глаз, попробовала сесть. Правая рука не слушалась, была как ватная.

Кто-то неожиданно поддержал ее. Под спиной оказалось что-то твердое и холодное. Камни?

Глаза открыла, но вокруг царила все та же тьма. Страх заставил замереть — ослепла?

Зашарила рукой и убедилась, что сидит, прислонившись спиной к старой кладке. Значит, она все еще в лагере разбойников…

Со страхом коснулась лица, убедилась, что глаза закрывает плотная повязка.

— Потерпи, — голос показался знакомым. — К вечеру снимем…

— Что?..

— Заль, принеси воды. Все нормально, девушка. Как вас зовут на самом деле?

— Шенга.

— Можете рассказать, как так вышло, что магистры не завершили обряд?

Она криво улыбнулась:

— Все просто. Я сбежала.

— За все пять веков существования обители, такого не было ни разу.

— Да.

Она собралась с мыслями. Рассказать хотелось. Хоть кому-нибудь, хоть врагу. Ноша оказалась не по плечу. Она никак не думала, что побег обернется постоянной гонкой от одной опасности к другой. И цель у бега одна — не помереть. А то весь касурат превратится в одно большое предместье обители Ни…

— Дело в том, что я… я трусиха. Я испугалась… Была уверена, я-то справлюсь, как сотни других — до меня. Но… у меня там была подруга, Тайра. Она закончила подготовку на день раньше. Знаете, мы в последний год обучения участвуем во всех обрядах, и я видела не раз, как это происходит. И тогда все шло, как обычно… ей дали напиток.

Шенга услышала, как кто-то поспешно отошел в сторону. Должно быть, Заль.

— Дали напиток, уложили под щит… Магистр принес инструменты, сделали надрезы. Во время обряда человек не чувствует боль, но чтобы правильно направить душу, а в подготовленное тело не вселилась темная сущность, нужно много времени. Тайра смотрела на меня и шевелила губами. Она хотела что-то сказать… Обычно после обряда мы никогда их не видели. Вблизи.

Девушка замолчала. Кто-то поднес к ее губам металлический край кружки. В кружке была вода. Холодная, пахнущая горькой травой.

— Я всегда их видела издалека. С ними работают уже не магистры, а некроманты… А Тайра пришла ко мне той ночью. Понимаете, мы были знакомы с самого первого дня. Тайра говорит, что не все приезжают в обитель по своей воле. Но я-то приехала сама. Я хотела быть одной из тех, кто хранит мир от гибели, дает возможность свободным землям жить так, как им хочется, не оглядываясь на Ночные дыры и их порождения… Тайра ко мне пришла. Она изменилась. Нет, нам сразу говорят, что нас ждет после обучения и мы на это согласны. И те, кто не готов принять весь груз служения, они могут оставаться в послушниках столько, сколько захотят. Но я-то уже согласилась на обряд. И ждала его. А Тайра мне сказала, что когда-то ее в обитель продали. Она была сирота, маленькая девочка со способностями к колдовству, и ее продали вербовщикам. Она росла при обители, но всегда помнила, что по эту сторону у нее была семья. Они жили бедно, а потом их дом сгорел вместе со всей улицей, и она осталась одна. Она сказала, что ей стало все равно. Но она помнит, что под щитом думала обо мне. Что не хочет, чтобы я, как она. Я спросила, как ей теперь, что она чувствует. Она ответила, что ничего. И… я испугалась. Я схватила камушек, сменную рубашку, деньги. У меня было немного денег… и побежала. Я только потом поняла, что натворила.

— Что? — издалека спросил Заль.

— Душа подготовлена к уходу. Тело — к воплощению новой сущности. Если я здесь умру, Шип вырвется на волю…

Кружка выскользнула из руки, ударила по камню.

Кто-то легонько пожал здоровое плечо. Шенга неожиданно разрыдалась, уткнувшись лицом в колени. Впервые после побега из обители.

— Шкатулка с сюрпризом, — вздохнул Дэн. — А в ней другая шкатулка. И тоже с сюрпризом. Хотите еще воды?

Она помолчала минуту, приходя в себя, потом спросила:

— Что у меня с глазами?

— Надеюсь, что все будет в порядке. Зрачки на свет не отзывались, я решил поберечь.

— Снимите повязку. Пожалуйста.

Солнце, маленькое и рыжее, висело над краем болот. Заль кипятил воду над разбойничьим костром. Дэна видно не было. Трое пленных разбойников, связанные, сидели под пологом.

Шенга поднялась, молча подошла к огню. Что дальше делать, она не знала. Долг звал вернуться в обитель: подготовленных адептов всегда слишком мало. Но представить себе — себя, но не живую, снова захотеть умереть ради жизни мира — отчего-то не получалось.

Она спросила:

— Заль, за что чер Рэкто нас ненавидит? Я знаю, любое дитя Ни, попав на этот берег, оказывается вне закона, и колдуны… да кто угодно… имеют право уничтожать нежить без всякого суда… но тут другое…