Михаил Катюричев - Путь Силы [СИ]

Найти удалось не все. Полчаса на двух языках (а под конец уже переходя и на русский) пытался объяснить книготорговцу, что такое азбука. Не понял. Точнее, суть он уловил, но таких книг в жизни не видел. Впрочем, всяких письменных принадлежностей я у него тоже набрал немало — мне еще ребенка грамоте учить.

В замок вернулись уже ближе к ужину, уставшие, но довольные. Разложив все покупки и переодевшись в домашнее, захожу в комнату дочери (странно звучит, право слово). Та в лучшем из купленных платьев сидит на кровати, сжимая в одной руке зеркальце, а в другой старую тряпичную куклу и ревет. И что случилось? А, маму вспомнила. Прижимаю ребенка к себе, глажу по волосам и несу какую-то успокаивающую чушь. Надеюсь, детали она ее не запомнит, так как о местных представлениях загробной жизни я не знаю почти ничего. В общем успокоил. За ужином немного последил за тем, как она ест. Ничего так. Вилкой и ножом пользуется еще не слишком уверенно, но старается. Умная девочка.

Жизнь потихоньку входит в колею. Утром зарядка и небольшая тренировка, после завтрака — занятия с Ниакрис (чтение, письмо, счет, история, география), после обеда, пока Ниа носится по двору со сверстниками, я пропадаю в библиотеке или лаборатории. Под лабораторию мне выделили отдельное помещение в подвале, так как в свою лабораторию мэтр Даугар отказался меня пускать категорически. Его неведомое оборудование очень капризно реагировало на магию, и поэтому комната была экранирована от всего, что только можно.

Вечером снова тренировка и занятия с Ниа. Я как-то попробовал присоединиться к тренировкам дружины, убедился, что по физическим возможностям я большинству из них не уступаю и продолжил тренироваться так, как привык с Льюисом.

Ниакрис училась не то, чтобы очень охотно, но прилежно. Считать научилась быстро, а вот с чтением поначалу все было плохо. Две ночи убил на рисование азбуки. Знаете, «буква, слово и картинка», думаю, у всех в детстве такая была. Повесил в комнате Ниа над кроватью. Дело пошло веселее. Со сверстниками у нее отношения вроде сложились, единственное, мне не очень нравилась ее дружба с Самантой. Сомневаюсь я, что та научит чему-то хорошему. Однажды чуть не поседел. Выхожу во двор искать ребенка, а она дергает за хвост огромную кошку с вот такими зубами. И та огрызается! Как я не всадил в животное пару клинков, до сих пор не знаю, но перепугался здорово. Накричал на Ниа и отправил учить уроки, пообещав оставить без ужина. Так кошка на меня еще рычать пыталась! Вечером все присутствующие на ужине имели счастье наблюдать замечательную сцену «маг и оборотень спорят». Начала разговор баронесса:

— мэтр Даркин, а почему не видно вашу дочь? Что произошло?

— Ничего, — пожимаю плечами, — она наказана.

— Наказана ни за что! — Саманта не выдерживает.

— За жестокое обращение с животными, — съела? — И вообще — моя дочь, за что хочу, за то и наказываю. И, кстати, я запретил ей с вами общаться.

— А если я наплюю на ваши запреты? — лезет в бутылку девушка.

— Да на здоровье, — пожимаю плечами, — даже если инициатором встреч будете вы, наказывать-то я все равно буду ее.

— Только попробуй ее обидеть! — Саманта вскакивает. Зрачки от бешенства становятся вертикальными, а на пальцах прорастают когти.

— И что?! — Я тоже вскакиваю. Будут мне еще всякие указывать, как с собственной дочерью обращаться! Она моя! — Хочешь померяться коготками?

Теперь на моих руках тоже когти, только черные.

— Хватит! — вмешивается фрайхер. От удара дребезжит на столе посуда. — Успокойтесь оба!

Успокаиваемся и до конца ужина демонстративно друг друга не замечаем.

— Мэтр, к вам можно? — В комнату заглянула Тарина.

— Конечно, леди, проходите. Присаживайтесь — приглашающий жест в сторону кресла. — Или, может быть, перейдем в гостиную?

— Лучше здесь. Даркин, я прошу вас разрешить Ниа и Саманте общаться.

— Зачем? — тему разговора предположить было не сложно, но это не значит, что она мне нравится.

— Девочке нужна если не мать, то хотя бы старшая подруга, с которой можно поболтать, посекретничать. Я не ставлю под сомнение ваше мастерство, как учителя, но быть женщиной — тонкое искусство — Тарина лукаво улыбнулась, — и научить ему может только другая женщина.

— Саманта? — лицо непроизвольно складывается в презрительную гримасу, — вряд ли эта развратная кошка научит ее чему-то хорошему.

— Простите, кто? Я не поняла слова.