Елена Малиновская: Игра в прятки

Я зловеще усмехнулась и круто развернулась на каблуках, повернувшись к полке. За спиной мгновенно воцарилась мертвая тишина. Видимо, на моем лице слишком отчетливо было написано желание бить и крушить.

— Стой, Трикс! — рявкнул за моей спиной Себастьян. — Не смей!

Поздно. Я зачем-то набрала полную грудь воздуха и с силой провела рукой по полке, скидывая статуэтки на пол.

— Ой, — жалобно всхлипнула Артемия. — Мой фарфор!

Я с торжествующей улыбкой обернулась. С вызовом подбоченилась напротив этой парочки. Что, съели?

Себастьян медленно перевел взгляд от кучки осколков у моих ног на меня. В его светлых глазах мелькнуло какое-то странное чувство — среднее между восторгом и ужасом.

— Беги, Трикс, — скорее прочитала я по его губам, чем услышала. — Для твоего же блага — беги.

— Мой фарфор! — повторила Артемия и с такой обжигающей ненавистью уставилась на меня, что мне стало жутко. — Ты разбила мою коллекцию!

— Я ее задержу, — негромко проговорил Себастьян и сделал шаг, вставая между мною и своей служанкой. — Трикс — быстро!

Я недоверчиво усмехнулась. С какой стати я должна куда-то там бежать? Что мне может сделать эта самая Артемия?

А в следующее мгновение служанка издала душераздирающий вопль, от которого кровь застыла у меня в жилах. Черты ее лица неуловимо исказились и хищно заострились, словно через маску обычной женщины за сорок проступил истинный облик жестокого чудовища, уставшего от затянувшегося маскарада. Клянусь, на какую-то долю секунды мне даже показалось, что ногти на руках Артемии неестественно вытянулись, превратившись в острые кинжалы когтей.

— Брысь! — свирепо крикнул мне Себастьян. — Прочь, немедленно!

И я бросилась бежать, и думать забыв про свое пальто, так и оставшееся лежать на диване. Из-за моей спины доносились какие-то невообразимые звуки. Словно кого-то рвали на части живьем. Что-то рычало, хрипело, похрюкивало и жадно чавкало.

Чудилось, будто длинный темный коридор никогда не кончится и вот-вот что-то страшное укусит меня за пятки. Хвала всем богам, входная дверь оказалась незапертой. Я выскочила во влажную прохладу пасмурного утра и лишь тогда позволила себе перевести дыхание. Впрочем, тотчас же из недр дома раздался такой ужасающий крик, полный неизбывного страдания, что я мигом слетела с крыльца, едва не сломав каблуки от поспешности.

Не сомневаюсь, что я бежала бы без оглядки до самого своего дома, но в следующее мгновение мне преградила дорогу высокая плечистая фигура. Я всхлипнула было от ужаса, испугавшись, что меня настигла та тварь, в которую обратилась служанка Себастьяна, но тут же расслабилась, узнав Янора.

— Беатрикс? — изумленно спросил он. — Что-то случилось?

— Карета! — прохрипела я, задыхаясь после бега. — Вы говорили, что будете ждать меня с каретой. Она еще здесь?

— Да, у ворот, — с еще большим удивлением отозвался Янор. — А что, собственно…

Договорить он не успел, поскольку в доме позади меня с громким звоном разбилось одно из окон. Я тоненько взвизгнула, убежденная, что это Артемия спешит по мою душу, схватила бывшего палача за руку и затараторила, глотая от спешки окончания слов:

— Прошу, увезите меня отсюда! Быстрее, быстрее! Пока она меня не догнала!

Янор не стал ничего спрашивать. Видимо, ему вполне хватило моих круглых от ужаса глаз. Он понятливо кивнул, и уже через несколько секунд я сидела в карете, увозящей меня прочь от дома Себастьяна.

Янор некоторое время не начинал разговора, лишь то и дело выглядывал в окно повозки, словно опасаясь увидеть за нами погоню. Наконец немного расслабился и обратил на меня свое внимание.

— И что с вами случилось? — спросил он. — Кто вас так напугал?

— Служанка Себастьяна. — От пережитого страха и напряжения меня начала бить мелкая противная дрожь. Скорее всего, к этому прибавилось и то, что на улице было холодно, и после горячки бегства я быстро замерзла в карете.

Янор удивленно изогнул одну бровь, услышав такое объяснение. Стащил с себя теплую куртку и протянул ее мне.

— Спасибо. — Я не стала отказываться и с благодарностью накинула ее на плечи. Спрятала озябшие ладони в слишком длинных рукавах, пытаясь согреться.

— И что не так со служанкой Себастьяна? — поторопил меня Янор, заметив, что я пока не настроена делиться произошедшим. — По-моему, Артемия — весьма милая женщина. Слегка чопорна, конечно, но по-своему забавна.

— Я разбила ее коллекцию фарфора, — покаялась я. — И она… Она превратилась в какое-то чудовище.