Валерий Афанасьев - Арт 2 Путь правителя

За веревки уцепились все: мужчины, женщины, даже ребятишки возрастом постарше. Держать мост предстояло вручную, коней для этого использовать было невозможно.

Вся эта разношерстная толпа выстроилась длинной вереницей в несколько рядов вдоль берега.

Саша невольно улыбнулся, картина чем-то была похожа на известное полотно "Бурлаки на волге". С той только разницей, что собравшихся было несколько сотен и должны они были не тащить веревки, а плавно их отпускать.

— Трави помалу! Вы шаг вперед! Замерли! Теперь вы шаг вперед!

Привыкшие к слаженным действиям воины выполняли команды без проволочек. Женщины путались, порой мешая друг другу, наступая на ноги соседкам и цепляясь за одежду. Ребятишки путались еще больше, порой падая на землю и вскакивая с веселым смехом, для них это была игра, забава и помощь старшим одновременно.

Наверное, для того чтобы сдерживать мост, хватило бы и одних воинов. Возможно, дело пошло бы даже чуть быстрее. Но было кое-что боле важное, чем скорость наведения переправы. Арт почувствовал это здесь и сейчас. Имя этому — единение. Племя было едино. И оно делало одно общее большое дело. Люди включались в работу добровольно без всякого принуждения, работу на благо племени, на благо всех и каждого. Отстранить кого-то от этой работы, значило нанести ему обиду. Величие этого единства было так значимо, что его трудно с чем-то сравнить. Здесь на берегу собрались не просто люди, собрался народ, а народу по плечу любые задачи.

Саша отвернулся, сдерживая подступивший к горлу ком. Острое сожаление о минувшем, о прошлой жизни подступило неожиданно ярко:

"Но почему ж мы не так?! Куда делись потерянные корни? Где оно, великое единение, то, что позволяет людям считать себя народом? Ведь было же иначе! И русские ставали друг за друга плечом к плечу! И собирались всей деревней, чтобы построить новый дом! И сироту, если вдруг случится несчастье, спешили приютить соседи! Куда все это делось? Не верю, что все это ушло безвозвратно. Так где оно? Почему затаилось в глубине и не спешит показываться на поверхность, будто стесняясь такого простого слова — единство?".

Смешанное чувство из гордости за единство племени и сожаления о разобщенности своего родного народа было необычайно острым. Где он, его народ? Вернется ли он когда-нибудь к нему, или пора считать своим народом тех, кто сейчас с ним?

— Эр командир, мост готов! — весело доложил подбежавший лирок.

Мост действительно был готов, он занял предназначенное для него место, развернувшись поперек реки. Слегка выгнулся дугой под действием течения, но стоял прочно. Итай первым ступил на него и перебежал с той стороны на эту. Сооружение держалось.

— Будем переезжать на ту сторону? — спросил Тилой.

— Будем, но не сразу. Переправа готова не до конца, надо посыпать мост снегом.

Тащить груженые сани по деревянному настилу очень непросто.

Снег набирали во что придется. Его носили ведрами, корзинами и мешками. Некоторые несли снег просто в руках. Много не унесешь, но учитывая количество участников, а было их около пяти сотен, работа продвигалась успешно. Вскоре на несколько сотен метров в округе был собран весь тонкий слой снега, который пока еще не был утоптан.

— Теперь будем переправляться? — нетерпеливо спросил Тилой.

— Нет, оставим переправу на завтра, — решил Арт. — Пока подтянем к берегу обоз, пока спускаем с косогора сани к реке, наступит ночь. Разбиваем стоянку наверху, завтра с утра начнем спуск к реке и переправу.

Вскоре подтянулся оставленный на время обоз, лироки ставили походные шатры, разводили костры. Из большого котла, который поставили на огонь еще пару часов назад стали раздавать ужин.

Условия были спартанскими. Да, мороз невелик, температура держалась около нуля. Днем это не так заметно, но ночью… Приходилось поддерживать огонь в кострах, которые разводили посредине шатров, и запасаться теплыми одеялами. Что странно, за время перехода почти никто не заболел, даже дети переносили его без больших хлопот.

Спуск к реке начался на следующее утро. Уклон был довольно крут на протяжении метров двадцати, съезжать с такой горы попросту опасно: лошадь не удержит разгоняющиеся сани. Сначала Арт хотел воспользоваться тормозом, но за ночь ему в голову пришла иная идея. На участке предстоящего спуска смели весь снег до самой земли. По земле сани катились гораздо менее охотно, чем по снегу. Вместо того чтобы толкать лошадь вперед, они превратились в тормоз, да и копыта лошадей меньше скользили.