Валерий Иващенко - Дети Хаоса

Через неделю, когда она немного освоилась, и даже кое-с кем подружилась, а также начала пухнуть от безделья, сэр Ровер объявил об окончании отдыха.

— Завтра с утра уходим.

Оказалось, что в этом году целая куча молодежи приступала к учебе в «Универе», с ними в город Эльфов попала и Вирея. Обилие новых впечатлений и тяжесть учебы, особенно трудной для деревенской девчонки, не дали ей унывать и падать духом.

А сэр Ровер? Опять куда-то тихо смылся.

Рамона, таща под мышкой толстенный том «Общей магии», а в руках конспекты, забралась в тихий уголок университетской библиотеки, который она давно для себя облюбовала. За стеллажом обнаружилась сестра и Элендил, которые целовались взасоос.

— Нашли место. — пробурчала она и бухнула на стол свою ношу. Надо было подробнее разобраться с этими заклинаниями второго ряда и их следствиями, как посоветовал ей отец. Только вот что-то никак…

— Завидуешь, — хихикнул Элендил, а Хельга поудобнее обняла его и вновь поймала его губы своими.

Через некоторое время поняв, что позаниматься ей тут не удастся, Рамона покосилась на влюбленную, забывшую обо всем на свете, парочку. Решительно отбросила мысль плюнуть на все и махнуть с Алексом на Озера или в Бриарвуд. Раз решила, что надо разобраться, то… ага! Ну кто же еще поможет, как не профессор Общей Магии, баронесса Аэлирне?

Тук-тук.

Что за дела? Никого нет дома?

Тук-тук, — вновь постучала она в магическую дверь. Та исчезла, и через миг девушка предстала перед хозяйкой. Аэлирне была сама красота, только строгая — жуть! Намедни так шуганула за то, что подсказывала Хельке — кошмар! Вот и сейчас, в прелестном платье, с прической и макияжем — очередными шедеврами Рубини, она посмотрела своими синими глазами как-то так, что Рамоне захотелось немедля спрятаться под вон тот симпатичный столик.

— Здравствуйте.

— Ну, привет. Заходи.

Узнав, в чем дело, опытная волшебница призадумалась.

— Знаешь, за седьмицу-другую ты и сама разобралась бы, без моей помощи. А если хочешь совсем уж изощренные подробности… обратись к НЕМУ. — холодно закончила она.

Рамона хрумкнула печеньем, запила неизменным кофе и торопливо, пока тема разговора не сменилась, спросила.

— Да где ж его искать?

— Это не мое дело. — невозмутимо ответила Аэлирне.

Принцесса мысленно сделала знак, отгоняющий неприятности, и вкрадчиво спросила. — Мэм, а вы не боитесь? Андромеда или Элеанор могут и прибрать к рукам бесхозное… А силы их велики.

Волшебница встала, задумчиво подошла к окну. За стеклом шаловливо порхали снежинки последнего, наверное, снегопада, и понемногу вечерело. Она некоторое время незряче смотрела на улицу, а затем повернулась к притихшей от волнения Рамоне.

— Я не знаю, где он, и с кем он. И не разобралась в себе, да и в нем тоже. Что толку бередить рану? — негромко и печально сказала она.

Аэлирне задумчиво повертела в пальцах статуэтку с каминной полки, поставила ее на место. Прошлась по комнате, оставляя за собой чуть слышный аромат. Как всегда — кедр и лаванда.

— Что я ему скажу? Но на шею со слезами и мольбами бросаться не готова, и не буду. Раз-другой в году он забирает детей к себе в долину Цветочных Эльфов — и все. Здрасьте, и до свидания, мэм.

— А по ночам в подушку не плачете? — нахально поинтересовалась Рамона.

Волшебница вспыхнула на миг, но сдержалась.

— Девочка моя, ты не знаешь, что это такое, и лучше бы никогда не узнать. Или ты пришла терзать мне душу?

Та фыркнула.

— Вот еще! Просто еще не решила, кто из вас больший дурак. А разобраться не так-то и легко. Оба вы… наворочали.

Она с аппетитом доела воздушное печенье из вазочки, выпила очередную чашечку кофе, и решительно заявила:

— Во всяком случае, от Алекса я не откажусь, хоть вы и не одобряете. Да-да, не притворяйтесь, мэм! Свою ненависть к НЕМУ вы готовы перенести и на детей. Прислушайтесь к себе, и одумайтесь.

Рамона встала, отряхнула крошки, и сделала книксен. — Чао!

— Погоди. — раздался сзади глухой голос, обычно звонкий и чарующий. — Давай поговорим еще. Неужели ты права?

— Гожусь ли я, неопытная, в подруги и советчицы? — ядовито осведомилась вредная девчонка. Но осталась, незаметно оглядываясь в поисках печенья.

— А с кем еще? — горько бросила Аэлирне. — Элеанор? Да она могла бы быть моей соперницей. Донья Эстрелла? Она за этого чернокнижника горой. Дочь моя Айне — то же самое.

Она помолчала, погладив изящной рукой высокую напольную вазу. Черное с золотом. Тонкие нити света в бесконечном мраке. Затем подняла голову.