Валентин Егоров - Одиночество

Ехать от дворца до тюрьмы было недалеко, поэтому мы воспользовались бронированным лимузином и двумя офицерами имперской службы безопасности в качестве телохранителей. После гибели полковника Герцега, все гномы решили оставить меня и вернуться в горы строить свой новый мир, а моей охраной занимались все, кому ни лень. Чаще всего меня сопровождал капитан Митчелл со своими бойцы роты, которая почему-то была прикомандирована к секретариату Регента Империи, причем по личной просьбе Регента.

На четвертый поворот лимузин остановился перед большими воротами, перекрывшими туннель, ведущий вниз. Охрана центральной тюрьмы была столь настолько удивлена моим столь ранним появлением и таким малым количеством сопровождающих телохранителей, что на первый раз отказала в допуске на тюремную территорию. Но я продолжал, настаивать на своем праве, как Регент Империи, свободного посещения имперских тюремных заведений. Тогда начальник центральной тюрьмы был вынужден сам ко мне спуститься, чтобы лично удостоверить мою личность и пропустить меня в тюрьму.

Катрин мало чем изменилась с момента нашей последней встречи, разве что потеряла ранее присущую ей стервозность и министерскую истеричность. Когда я перешагнул порог ее тюремной камеры, то увидел перед собой женщину, с ногами залезшую в большое кожаное кресло и что-то вязавшую на спицах, такую тихо мурлыкавшую кошечку. Сейчас в ней легко можно был найти черты застенчивой ведущей и актрисы имперского галовидения Поли. Эту Поли судьба совершенно неожиданно вознесла до высот вершин государственной власти, и которую также решительно заключила в одиночную тюремную камеру, из которой она, вероятно, уже никогда не выйдет.

Разумеется, на Катрин не было никаких наручников или тюремной полосатой робы. Одета она была в белую, хорошо отглаженную кофточка и простую юбку чуть ниже колен. Повернув голову в моем направлении, Катрин с удивлением в глазах посмотрела на меня, но не задала никакого вопроса, продолжая мурлыкать мотив незнакомой мне песенки.

Эта спокойная тюремная Катрин понравилась мне гораздо больше другой, такой капризной и своевольной министра внутренних дел Катрин, которая так и не смогла использовать свою свободу во благо людей. Теперь она никогда не выйдет на свободу, никогда и не примет какого-либо решения, так как до конца жизни останется за тюремной решеткой. Меня больше интересовала информация, когда и какие финансовые средства Катрин со своими напарниками украла из Министерства внутренних дел Империи, кто помогал ей совершать правонарушения и уходить от наказания.

Чтобы так поступить с Поли, мне хватило одного единственного проступка преступления, которое эта женщина совершила по отношению ко мне. Когда не остановила, не задержала вооруженного столкновения своей дивизии внутренних войск с моими телохранителями гномами, тем самым предав мои личные интересы. Я буду много и в течение длительного времени неоднократно интересоваться судьбой Катрин и ее условиями пребывания в тюремной камере. Но для нее это уже не будет жизнью после ее общественной смерти, когда она отдала приказ на открытие огня по моим телохранителям. Она никогда больше не увидит солнца над головой.

Не промолвив ни слова, я развернулся спиной к этой женщине и медленным шагом направился к выходу из камеры. Я уже знал, что это была наша последняя встреча и что больше Катрин Наливайко я никогда не увижу. Сейчас мне не захотелось больше разговаривать с бывшим министром. Я также ничего не хотел знать и выяснять, почему происходили непонятные случаи, когда вместо предварительно договоренных и согласованных результатов, имперское Министерство внутренних дел сбоев преподносило совершенно другие результаты. Меня совершенно не интересовали те дела и делишки, которые Наливайко осуществляла за моей спиной. Очень скоро ее Министерство внутренних дел перестанет существовать и ни один ее человек не проскользнет в новую имперскую структуру, но для этого мне нужно найти нового министра.

А что касается будущего этой женщины, то все будет завесить от ее дальнейшего поведения, если она будет молчать, то условия ее содержания ослабнут и она получит относительную свободу, на поселении. А если дама полезет в прежнюю жизнь и начнет вспоминать далекое прошлое, то… я не хочу даже думать о последствиях.

Именно об этом сегодня я должен был переговорить Катрин Наливайко, но не переговорил, но я точно знаю, что Поли поняла значимость моего появления в ее тюремной камере. Решение же о дальнейшей своей жизни, всецело принадлежит бывшему министру, а жизнь, она покажет, какое именно Поли приняла решение!