Валентин Егоров - Одиночество

Когда офицерищко набил себе очередную шишку на лбу, но, так и не сумел протиснуться во внутрь салона со своим драгоценным грузом, к люку подошел я и суровыми глазами взглянул на разгулявшуюся девицу. Увидев выражение моих глаз, Анастасия громко ойкнула, тут же соскочила с рук парня на ноги и, как ни в чем не бывало, зашагала в свою каюту, даже не попрощавшись со своим кавалером. А тот в полном бессилии свалился на пандус, глазами, брошенного тигра, смотря вслед уходящей девицы. Девки они всегда такие, сначала попользуются, наделают грехов, превратят парня в тряпку, а потом идут себе прочь, сексуально покачивая бедрами. А бедный офицеришко как лежал без сил у входного люка на пандусе, так и продолжал лежать, с ужасом в глазах посматривая на меня, видимо, так и не сумел объездить эту козу.

Нам нужно было срочно взлетать, ну, мы и не могли бросить этого парня под сопла нашего истребителя, поэтому я протянул руку, схватил парня за шиворот и, словно полудохлого кутенка, швырнул его вовнутрь салона. Люк захлопнулся, Истребитель начал подниматься в воздух. Тут послышался девичий визг, сквозь который прослушивались отдельные слова:

— Вы, что изверги погибать его на пандусе оставили? А ну-ка прекратите взлет.

Анс был в шлемофоне и этого девичьего крика не слышал. А я спокойно стоял у люка, терпеливо ожидая продолжения концерта. Анастасия влетела в тамбур и готова была наброситься на меня, но споткнулась об ноги все еще валяющего на полу и находящегося без сил офицерика, не каждый парень сумеет столько времени на руках таскать восемнадцатилетнюю дуреху. Девчонка со всего размаху грохнулась на колени, ее лицо оказалось рядом с лицом молодого офицера, они тут же начали безудержно целоваться и свидетели были им совершенно не нужны.

Четыре дня, проведенные вместе с Ансом, Герцегом и Сашкой стали для меня настоящими днями отпуска от государственных дел. Сразу же по возвращению в Эдвардс наступили рутинные рабочие дни, когда мой день был расписан по часам и минутам и ты уже не принадлежал самому себе.

Когда император Август отошел от управления Империей, то о своем решении он рассказал мне в приватной беседе и просил не делать из этого своего решения всенародных празднеств, подобно тем, которые прошли в связи с победой в Гражданской войне. Август также показал мне проект своего имперского указа о передачи всей полноты власти в Империи некому полковнику Барку. Резким росчерком пера он подписал указ, передал его мне в руки, и хотел было удалиться, но я остановил его вопросом, которого он совершенно не ожидал:

— Август, а чем вы теперь будете заниматься?

Бывший Император замер на месте, он уже стоял на пороге и был готов навсегда покинуть свой бывшей коронный зал, совершенно не думая о последствиях своего решения и о дальнейшей своей судьбе. Уже бывший Император развернулся всем телом ко мне и честно признался:

— Я пока еще не думал об этом вопросе. Полагал, что оставаться рядом с тобой было бы большой ошибкой. Ты за эти годы значительно вырос, как политический деятель и руководитель такого крупного государства, как Империя. Если я тебе нужен, то скажи, чем бы ты хотел, чтобы я занимался. После смерти жены, Императриссы, разгоревшаяся Гражданская война какое-то время занимала мои мысли, но эту войну планировал, начал и выиграл ты, Барк. Все это время мне приходилось при тебе играть роль великого Императора великой Империи. А ты именно и только ты разруливал все сложные ситуации и положения этой междоусобицы. Генерал Мольт на сто процентов уверен, что именно его военный гений позволил нынешнему руководству Империи выиграть все главные и не главные сражения этой войны, но он глубоко ошибается в этом вопросе. Это ты, Барк, руками или, вернее, головой генерала Мольта проводил и побеждал на полях сражениях. Ну, да ладно, похоже, я немного увлекся анализом политической ситуации в твоей ныне Империи и в своих размышлениях ушел не совсем в ту сторону, куда ранее планировал. Ответ на твой вопрос Барк, очень прост, мы родственники и я буду делать все, что тебе необходимо, и ты хотел, чтобы я это делал.

Прежние отношения со своим тестем, Императором Августом, я всегда строил через призму своих взаимоотношений с Лианой, моей жены и его дочерью. Во время налета неизвестного противника на летнюю императорскую резиденцию погибла Императрисса и Лана, моя дочь, их останки были обнаружены, но бесследно исчезла беременная третьим ребенком Лиана и мой сын Артур. Будучи иномирянином и супругом Лианы и в соответствии с законодательством Империи я был не праве когда-либо занимать императорский трон и легально править Империей. Наш с Лианой сын Артур уже имел полное право стать самодержавным императором Империи. Будучи его отцом я получал право на так называемое "регентство", стоять во главе государства в качестве Регента до тех пор, пока мы не найдем Артура и не передадим в его руки принадлежащее ему право на императорский трон. В свете этих обстоятельств бывший император Август никогда не был моим противником по отношению к императорскому трону и к верховной власти. Но в тоже время Август никогда не был моим сторонником, в такие моменты я всегда вспомнил слова Императриссы о слабохарактерности своего супруга. Неужели, еще в те времена, когда мысли о своем будущем и будущем Империи только формировались в моей голове, эта женщина уже знала о том, как будут развиваться политические события, что настанет время, когда будет решаться судьба ее непутевого мужа?!