Дарья Гущина: Слово павшего

– Потому что – не дождетесь, – буркнула я.

Тонкие, сухие пальцы старушки медленно ощупывали мой ожог, а я с удивлением чувствовала, как неохотно удаляется ставшая уже привычной тупая боль. И припекающее солнце засветило ярче, и теплый ветер уже не казался навязчивым вредителем, и жизнь стала прекраснее… Как всегда после неприятной болезни.

– Шрамы останутся, – извиняющимся тоном заметила целительница, натягивая майку на мою спину.

– Подумаешь! – Я беззаботно улыбнулась и с удовольствием потянулась, расправляя затекшие мышцы. – Одним больше, одним меньше…

– Ес-сли бы видела то, что видим мы, ты бы так не говорила, – подколола Яти. – Дейс-ствительно с-странно, почему ты пос-сле такого жива, да и до деревни дойти с-смогла.

– Ладно, хватит меня пугать, – занервничала я, по привычке потянувшись за сигаретой. – А ты, кстати, вообще спать собиралась, вот и спи! А то, как помощь требуется, так она сразу спать, а как ничего не происходит, так бодрствует! Огоньку ни у кого не найдется?

Ящерка, укоризненно покачав головой, тяжко вздохнула, дунула на кончик сигареты, отчего тот задымился, и покорно улеглась спать, вновь прикинувшись безмолвным браслетом. Я же тихо закурила и поблагодарила Марфу за помощь.

– Не стоит. – Она устало улыбнулась, а я с тревогой заметила, что ее руки задрожали пуще прежнего.

Нет, ей явно не пошло на пользу лечение меня. Так в ее возрасте это нормально. Кстати, а в каком возрасте? Если Порфирию – триста, а я бы ему дала лет сорок, если не меньше, тогда целительнице… Около тысячи?.. Ой-ей, разве ж нормальные люди столько живут?..

– Касси, нам пора, – шепотом сообщил староста. – Пошли.

– Куда тебя послать? – беззлобно огрызнулась я, развалившись на лавке и подставив лицо ласковым лучам солнца.

Порфирий шутки не понял и заметно растерялся, а Марфа строго ему выговорила: – Оставь человека в покое, пусть отдохнет немного. Касси, останешься у меня?

– Угу, – лениво отозвалась я.

Странно, но больше я провидицу не боялась… Или это был страх разоблачения? Значит, мне не соврали… Я прислушалась к собственным ощущениям, заглянула в себя и невольно вздрогнула. В глубине моей души, как мне показалось, тщательно скрывалось таинственное нечто. Сильное, все знающее и все помнящее… И, пожалуй, его следует опасаться больше, чем безобидных целительниц или цветных шариков… Я задумчиво затушила сигарету о лавочку, смутилась, заметив прожженную доску, и, поспешно прикинувшись валенком, попрощалась с уходящим Порфирием.

– Отдохнешь – зайди ко мне, поговорим о твоей встрече с Магистром, – предупредил он и бодро потопал по дорожке к своему терему.

Я покивала, рассеянно прислушиваясь к шуршащему гравию, и покосилась на Марфу. А та явно выжидала, пока староста уберется восвояси. Стоило ему скрыться за поворотом дороги, как целительница неодобрительно покачала головой и проворчала:

– Вот неуемное создание, вечно куда-то торопится и других торопит… Что он, что его отец…

– Одно слово – гены, – согласилась я.

– Ты и его отца помнишь? – прищурилась Марфа.

– Ну… – Я призадумалась. – Пожалуй, нет. Вот если бы увидела – наверно бы вспомнила. А вот вас я точно не помню.

Странно, конечно, рассуждать, кого я помню, а кого – нет, если я их всех, по сути дела, первый раз в жизни видела, но… Стоило мне лишь увидеть здесь новое лицо, как в моей душе мгновенно срабатывал некий загадочный механизм и на поверхность всплывали и имя лица, и его голос, и привычки… И тем удивительнее казался сей факт, если учесть, что две тысячи лет назад эти люди еще не родились, да и, согласно теории переселения душ, они должны находиться в каких-то других телах. В общем, я совершенно запуталась…

Из сонной задумчивости меня вывело тихое кряхтение целительницы. Похоже, она собиралась встать, рабы удалиться по делам, и я, стряхнув дрему, поспешно подскочила со скамейки.

– Давайте помогу, – предложила свою помощь я, протянув руку.

Марфа хмыкнула, улыбнулась, и в ее черных глазах замерцали смешинки:

– Помоги… если сможешь.

Не поняв намека, я, как ни в чем не бывало, осторожно подхватила целительницу под сухонький локоток и… Она и с места не сдвинулась! Я ее даже приподнять не смогла, хотя в старушке весу-то всего ничего… на первый взгляд…

– Это какой-то фокус? – растерялась я.

Моя собеседница, без труда встав самостоятельно и оказавшись чуть ниже меня, фыркнула:

– Это не фокус, павший. Это слепота.