Елена Вахненко - Отдать долги (кн.2) [СИ]

Костя с любопытством взглянул на Нику. Ему тоже хотелось узнать ответ на этот вопрос…

Ника вздохнула:

— Я сбежала из дома.

— Сбежала? — брови Таисии сошлись над переносицей. — Почему?

Ника закусила губу и какое-то время напряженно о чем-то размышляла.

— Вы слышали про деревню жрецов?

Костя издал горький смешок и угрюмо покачал головой:

— О, да! Увы…

— Почему увы? — удивилась Ника, воззрившись на юношу с такой доверчивостью, что ему сделалось очень неуютно. — Тебе не нравится наша деревушка?

— Я там не был, — внес ясность Костя, избегая взгляда беглянки. Он предпочитал изучать собственные руки. — Но многое слышал.

Таисия сердито шикнула (видимо, ее раздражал звук самого голоса Кости) и снова обернулась к Нике:

— А почему ты сбежала? Тебе там было плохо?

Ника неуверенно развела руками:

— Не то чтобы… но мой отец… у него такие строгие моральные принципы…

Костя похолодел и с силой сжал вилку. Таисия выразительно посмотрела на него, и парень без труда расшифровал ее взгляд: строгий отец с высокими моральными принципами! Надо же было так попасть!

Откашлявшись, юноша нарочито небрежным тоном произнес:

— А в каком смысле строгие моральные принципы?

— Отец против любви между мужчиной и женщиной во всех ее проявлениях. Особенно если эта женщина — его дочь. Исключение он сделал только для моей матери… увы, покойной.

Костя сглотнул и попытался пошутить:

— Так он хочет, чтобы ты стала монашкой?

— Хотел, чтобы я осталась чиста и служила тому делу, которое считает священным.

— Но любить — это нормально! — бурно запротестовал юноша.

— Отец видел меня в роли верховной хранительницы Библиотеки. А эти дамы обычно девственны…

Косте сделалось душно, а только что съеденный обед подступил к самому горлу.

— Но что плохого в любви?!

— С точки зрения моего отца, любовь грешна, — помрачнела Ника. — Долгое время я была согласна с ним. Смирилась со своей судьбой. А потом… потом влюбилась. В одного паренька, моего ровесника. Потеряла голову… Он тоже любил меня, но… но жениться на мне не смог — его родители выбрали ему другую невесту.

— Ты сбежала, потому что твой отец обо всем узнал? — уточнила Таисия.

— Нет! — пришла в ужас Ника. — Если бы он узнал… оооо… нет! Остап сохранил все в тайне. А я… я не могла постоянно видеть его. Решила сбежать. А теперь понимаю, что не любила Остапа по-настоящему. Просто он стал для меня символом свободы и настоящей жизни.

— Ты могла попасть в дурную историю, — покачал головой Костя. — Мало ли, кто мог встретиться тебе на пути…

— Можно подумать, ей встретился кто-то хороший, — фыркнула злая, как черт, Таисия.

— Что угодно лучше той жизни, которую я вела, — призналась дочь жреца. Ее щеки чуть порозовели. — И потом… отцу придется смириться. Ведь ты, в отличие от Остапа, можешь на мне жениться. Правда? Он вынужден будет освятить наш с тобой союз.

Костя подавился бутербродом, от которого только что машинально откусил. А Таисия, похоже, разрывалась между желанием расхохотаться и дать парню подзатыльник.

Откашлявшись, Костя выпрямился и, посмотрев в сияющее робким счастьем лицо Ники, собрался с духом.

«Я пока не готов к серьезным отношениям, — мысленно отрепетировал он. — Ты мне нравишься, но….»

Завершить эту тираду юноше было не суждено. Дверь хижины рывком распахнулась, и внутрь ворвался охваченный лихорадочным возбуждением Олесь.

— Мы погибли! — прошептал он побелевшими от страха губами. — Погибли!

Вслед за Олесем вбежало еще несколько парней, среди которых был и Кирилл.

— Что произошло? — встревожено спросила Таисия.

Олесь ее проигнорировал. Как, впрочем, и Нику. Он обращался исключительно к Косте.

— Осталось дожить до утра… — завершил он угрюмо.

— Да что случилось? — испугался Костя. Мысли о собственных бедах отошли на второй план.

Олесь тяжело вздохнул и ответил всего одним словом:

— Картеисты.

Костя напрягся. Картеисты! Влад упоминал о них… кажется, это какая-то конкурирующая банда… но тогда Костя не отнесся к рассказу друга вполне серьезно. Да и вообще «игра в робингудов» представлялась ему невинной забавой. И вдруг — смерть?! С чего бы?!

— Какие еще картеисты? — свела брови Таисия, явно не желая признавать нарочитое равнодушие Олеся.

Ответил Кирилл — суховато, правда, но все-таки ответил:

— Есть тут одни типы. Мы им поперек дороги встаем. Или они нам. Это уж как посмотреть.