Елена Вахненко - Отдать долги (кн.2) [СИ]

Первой «дырой», которую «залатал» Хуан, стала Мишель. Второй — Жозеф.

Колдун привел в чувство Жозефа не сразу — ему пришлось основательно повозиться. Назар, Влад и Костя стояли неподалеку и видели, как Хуан пробует одно заклинание за другим — и все безрезультатно. На лбу мага выступил пот, брови сошлись в сплошную линию, а зубы до крови впились в нижнюю губу…

Костя и Влад переглянулись, поняв друг друга без слов. Похоже, Мишель отдала свою свободу зря… Хуану не удастся вернуть премного сына…

Стоило Владу об этом подумать, как веки Жозефа дрогнули. Он судорожно вздохнул и наконец-то открыл глаза.

— Слава богу… — облегченно прошептал Костя. Влад промолчал, всматриваясь в колдуна и пытаясь отыскать в его всегда бесстрастном лице какое-то подобие радости. Но нет, ничего… разве что губы чуть искривились. Можно ли счесть это улыбкой?

С Мишель было проще. Она пришла в себя через несколько часов после манипуляций Хуана и казалась прежней — разве что утомленной и совсем оробевшей.

Теперь основную часть времени Мишель и Жозеф проводили у себя в комнате, а когда спускались вниз, постоянно держались за руки, отмалчивались и то и дело обменивались беглыми взглядами.

— Странные они, — высказал свое мнение Костя. — Оба.

Влад молча кивнул. Он был согласен с приятелем и искренне не понимал, как можно всерьез увлечься эдакой меланхоличной девой.

И все-таки больше всего ребят (в том числе Назара) порадовало пополнение продовольственных запасов.

— Вау! — восторженно воскликнул Костя, спустившись в столовую на следующее утро после возвращения мага и Таисии. — Какие запахи!

Он демонстративно втянул носом воздух и широко улыбнулся. Впрочем, от щедро накрытого стола действительно исходили дивные ароматы.

— Не загораживай вид! — пихнул его в спину Назар. — Я тоже хочу полюбоваться!

Это было такой мелочью в сравнении со всеми прочими событиями… и все-таки мелочью важной. Это было кусочком счастья — настоящего, осязаемого, простого. Доступного счастья.

Влад пытался максимально насладиться каждой прожитой минутой, подозревая, что путешествие в родной мир будет не таким уж безопасным и коротким. Парень убеждал себя, что опасаться нечего, и все-таки почему-то тревожился.

— Боюсь, что-то произойдет, — признался Влад Таисии накануне отбытия. Они сидели, обнявшись, в кресле, и юноша осторожно перебирал гладкие волосы эльфа. Этот вечер казался нереальным: слишком идиллическим, слишком… покойным. Мирным… Хотелось, чтобы он длился вечно… просто сидеть, ни о чем не думая и ощущая тепло юного девичьего тела… вдыхать сахарный аромат нежной женской кожи… это и есть — настоящая жизнь.

— Почему что-то должно произойти? — лениво спросила Таисия, свернувшись в клубок на коленях Влада и уткнувшись лбом в его теплое плечо.

— Не знаю… — вздохнул парень, прижимая к себе хрупкую фигуру эльфа. Ему было очень уютно, и не было желания особенно задумываться о грядущих неприятностях. — Предчувствие, наверное.

— Я бы сказала: ты не силен в предчувствиях. Но не скажу… — грустно отозвалась девушка. — Потому что давно не верю в безопасность. В вашем мире ее просто не существует. Нигде! Я бы сказала: не уходи! Но этого тоже не скажу. Потому что тебе надо уйти. Это будет правильно. И я скажу совсем другое: сделай так, чтобы этот вечер запомнился надолго.

— Обещаю… — жарко шепнул Влад на ухо Таисии. Его прикосновения стали более властными и настойчивыми, а проворные пальцы уже забрались за край легкого халатика эльфа. — Ты запомнишь этот вечер, обещаю!

И она запомнила его. Надолго.

Хозяин сел за стол и задумчиво погладил пустой, покрытый липкими следами от засохшего вина, бокал.

Она касалась его. Эльза.

Хозяин закрыл глаза, погружаясь в бездну воспоминаний. Он мог бы прийти сюда в виде тени, но предпочел появиться в облике, близком человеческому — пускай это и более… энергозатратно. Он хотел ощутить себя человеком. И вспомнить ее. Эльзу.

Эльза! Это имя вонзилось в него, словно стрела. Ее горячие ласки… ее губы… ее жаркое дыхание… Хозяин чувствовал иначе, чем прочие мужчины, — и все-таки чувствовал. И его ограниченного чувственного диапазона вполне хватило, чтобы вспомнить о тех эмоциях, которые казались забытыми. Мертвыми. Недоступными! Вспомнить — и вдруг понять, что он тоже уязвим! Ведь любая форма страсти — своего рода ахиллесова пята. Что ж, теперь, когда Эльза была мертва, Хозяин в этом окончательно убедился.