Анна Гурова - Башня Полной Луны

— Почему надо выбирать? — удивилась Эриза.

—Да потому что...

Я опустила взгляд, подбирая верные слова, и вдруг умолкла на полуслове.

— Смотри, на чем мы стоим!

— На чем?

— Это же ступени!

Оказалось, мы остановились перевести дух на широких ступенях из белого мрамора. Целая лестница, целиком засыпанная хвоей, но вполне сохранившаяся, поднималась куда-то в гору.

Мы переглянулись. И, не сговариваясь, устремились наверх.

Лестница закончилась обширной открытой верандой, с которой открывался дивный вид на ночные горы. Остатки деревянной балюстрады давно сгнили и обвалились. Я заглянула под стрельчатую арку, ведущую во внутренний дворик непонятной постройки. То ли павильон, то ли древняя капилья... Со всех четырех сторон двор опоясывали аркадные галереи. Все заросло плотным, жестким плющом. В середине двора виднелся прямоугольный бассейн, давно высохший. Дно устилал мелкий древесный сор — сухие ветки, иголки... Потолка над аркадами не было — точнее, он находился на полу, куда осыпался в незапамятные времена. В узких окнах дошивали резные деревянные решетки. Я обошла дворик, осторожно переступая через трухлявые балки и распугивая ящериц и пауков. Кажется, кроме них, тут можно было никого не опасаться.

— Ух ты! — услышала я голосок Эризы. — Это что, дворец? Имахена, ты где?

Пока моя подопечная не переломала ноги, ковыляя среди сора, я сжала кулак, прошептала над ним заклинание, а когда разжала кулак — с ладони спорхнул светлячок. От настоящего он отличался размерами — с хорошего шмеля — и интенсивностью свечения. Расправив крылышки, светлячок взмыл над бассейном и вспыхнул как маленькая звезда. По белому мрамору побежали тени. 

— Ай! — застонала Эриза в восторге. — Мы нашли лестницу на небеса!

Неестественно тонкие, изящные колонны аркады распускались, словно бутонами, тяжелыми резными капителями. Те переплетались под потолком, создавая упорядоченный хаос причудливых геометрических форм, который хотелось рассматривать бесконечно... Сейчас, при синеватом свете магического светлячка, этот узор напоминал потолок пещеры, поросший сталактитами. А днем он наверно похож на...

— Это же пчелиные соты! Ты посмотри, Имахена, настоящие каменные соты!

— Точно, — кивнула я, приглядевшись. — Соты — символ вечности. Очень древний.

— А это что — яблоко?

Эриза показывала на барельеф, украшавший простенки между арками.

— Это гранат.

— А он символ чего?

— Символ любви.

Девочка уставилась на резьбу с удвоенным интересом.

— Никогда не видела такой плод... А почему именно он — символ любви?

Мне было лень рассуждать на эту тему.

— Такой же кислый.

Эриза задумчиво повозила пальцем по пыльному барельефу и неожиданно спросила:

— Имахена, а у тебя есть возлюбленный?

— Конечно! Видишь, вот он! — я указала в темноту за аркой. Эриза немедленно туда уставилась. — Не задавай глупых вопросов. Я же колдунья.

— А что, у чародеек не бывает возлюбленных? — недоверчиво спросила она.

— Как ты думаешь, чем занимался бы мой мужчина, пока я болтаюсь по этим горам в компании двух скелетов и одной надоедливой девчонки? Дома сидел, детей нянчил? 

— Ну подожди, зачем сразу дети? Какой-нибудь прекрасный рыцарь... Ну, или хотя бы симпатичный чародей...

Я хмыкнула.

— Ах, это? Да сколько угодно! Выпускники Незримой Академии обычно практикуют при дворах амиров. Там есть из кого выбирать. Великолепные мускулы и не менее великолепные мозги — даже не знаю, что привлекательнее... Если не проводить все время в библиотеках и лабораториях, а иногда позволить себе развлечься...

Эриза помрачнела.

— Нет-нет, все не то! А как же любовь?

Я скривилась.

— Любовь — обуза, морока, ложь и выдумка. Она всегда оборачивается болью, вопрос только во времени. И самое главное, любовь — это слабость. У чародейки не должно быть слабостей.

Эриза посмотрела на меня с глубоким сочувствием.

— И ты ни в кого не была влюблена?

— Хвала всем богам, нет!

— Бедняжка!

Я с усмешкой пожала плечами и отвернулась. Но, честно говоря, в глубине души почему-то разозлилась. Глупая девчонка! Что дает ей право меня жалеть? Может, она знает, кому что суждено?

На ночлег мы, недолго думая, устроились там же, на веранде. Скелетов я отправила вниз — караулить лестницу. Вообще-то нет ничего хуже, чем спать в развалинах, тем более не исследованных. Но красота внушала доверие — казалось, в таком божественно прекрасном месте не могло быть никакого зла. Обычный обман. На который все равно раз за разом попадаешься.