Марианна Алферова - Беловодье

— Нет.

— Но я бы мог снять с тебя ожерелье!

— Ты?! — Надя опять рассмеялась. — Нет, Роман, не выйдет. Мне не нужен такой повелитель.

— Но, клянусь водой, я…

— Гамаюнов тоже клялся, что забудет о своей власти. Но как раз это и невозможно. И потом, не желаю тебя искушать лишний раз. Вдруг ты не выдержишь испытания? Это меня очень разочарует. Как сегодня.

— Прости.

— Ты считаешь, что этого фальшивого словечка достаточно?

— Что еще?

— А ты подумай.

Он привлек ее к себе, впился губами в ее ярко накрашенные губы. От резкого запаха ее духов кружилась голова.

— Если ты еще раз меня ударишь, я тебя убью, — вновь пообещала Надя.

— Никогда больше. Обещаю. Но с одним условием.

— Каким же?

— Ты не будешь больше душиться.

— Что?! Тебе не нравятся мои духи?

— Мне вообще не нравятся духи. Или ты забыла, что у меня обостренное обоняние?

— Какой кошмар! Никаких духов. Может быть, компромисс? Чуть-чуть духов, самую малость?

— Но тогда я сам буду их выбирать, — предупредил Роман.

— Как тебе моя река? — спросил Роман.

— Замечательная. Но ты плохо о ней заботишься. Где гранитные берега? Где набережные с бульварами? Фонари? Подсветка? Ничего нет. Безобразие!

— Не хочешь искупаться?

— У меня же нет ожерелья. Я умру от холода у тебя на руках.

— Со мной любая вода теплая.

Они стояли на мосту. Надя облокотилась на шаткие почерневшие перила и, улыбаясь, смотрела на реку, на возвышавшуюся неподалеку Крутую горку, где били чистые ключи, питающие Пустосвятовку своей удивительной силой.

— Дай мне руку, — попросила Надя, — я хочу подойти к воде.

Он исполнил ее просьбу. Она остановилась возле самой кромки, присела на корточки и погрузила ладони в прозрачную влагу. Река плеснула, откликаясь на немое приветствие.

— Прекрасная вода… почти живая… — Надя улыбнулась, задумчиво глядя на серебристую поверхность реки. — Я тебе завидую. Не волнуйся, — сказала она, выпрямляясь. — Это белая зависть… чистая и прозрачная, как родниковая вода.

Какая несправедливость! У этой женщины больше нет ожерелья! И новое сделать нельзя…

— Ну что ж, пойдем купаться! — Она сбросила куртку на песок. — Только учти, теперь, без ожерелья, я могу утонуть.

Она вдруг отвернулась, энергично провела ладонью по волосам.

— Что с тобой?

— Так, ничего… Жаль, что нельзя даровать ожерелье во второй раз. Ты бы сделал мне чистое ожерелье, и я бы насладилась настоящим даром.

А ведь он тоже думал об ожерелье. Только что.

Она вошла в воду. Ни на миг не замешкавшись.

Роман бросился за нею.

— Пусть вода будет такой, какая есть, слышишь?! — потребовала Надя. — Никакого колдовства во время купания! И не смей мне перечить!

— Но ты хочешь, чтобы я тебя не послушался, так ведь?

После купания они сидели в «форде» Стена. Надя закуталась в плед.

— Хорошо! — проговорила она. — Но мог бы сделать воду и потеплее.

Он налил из бутылки воды в стакан, шепнул заклинание и поднес ей.

Она пригубила.

— Коньяк?

— Похоже?

Она усмехнулась:

— На паленый похоже. Давно такой не пила. — Он и не ожидал другого ответа.

Роман вернулся к реке, зачерпнул полные пригоршни и плеснул в воздух. Поймал летящие капли, соединил их, сплел неведомый узор. В следующий миг он держал в руках букет цветов. Прозрачных, будто созданных из лунного света. Ни одна женщина на свете не получала в подарок таких цветов. Надя получит.

Колдун положил ей на колени букет.

— Нравится?

— Неплохо. Но я предпочитаю живые.

— Ах, вот как!

Он обиделся и не потрудился скрыть обиду. Щелкнул пальцами, букет тут же разлился водой, пропитав толстую ткань пледа.

Надя рассмеялась.

— Ты забыла, что я хулиган, каких поискать! — тоже рассмеялся Роман.

— Я помню, иначе бы не вернулась.

— А я все забыл, все, что случилось за год, тебя забыл, свою любовь к тебе и твою смерть. И твое воскрешение. И предательство — тоже забыл. А вспомнил буквально перед тем, как ты вошла в кабинет. Потому-то не сдержался.

— Ах ты враль! — Ее наигранный гнев был почти правдоподобен. — Я-то решила, что ты злопамятный, как черт. А все дело, выходит, в том, что ты только-только это все вспомнил! Ну и ну! Ты меня разочаровал, признаться.

— Долго будешь издеваться?

— Сколько выдержишь. Ладно, серьезно. Ты потерял память?

— Ну да, выпал из вертолета, перед глазами все поплыло и…

— Баз сказал, что с тобой все в порядке, тебя в лесу нашел колдун, что живет на окраине Темногорска. Ты был без сознания, но ничего не повредил, даже ушибов от падения не осталось. Баз успел произнести заклинание. Может быть, поэтому стерло память?