Кевин Андерсон - Игра начинается

– Она должна работать одна.

– Мне необходимо быть рядом с братом, – настаивал Вейлрет, но безрезультатно.

Йодэйм повернулся к хелебарам, столпившимся на поляне:

– Я отведу этих двоих туда, где они смогут поесть, вымыться и отдохнуть. И передайте Файолину Вождю, что человек, Вейлрет Путешественник, желает созвать Совет сегодня вечером!

* * *

Непонятное. Нескончаемая боль. Гнев. Циклоп встал, нащупал шишку на лбу. Каменная стена. Он вспомнил. Боль. Гнев нарастал. Облака Над головой развеялись. Он топтался на месте. Вспомнил людей. Как бросал в них камни. В одного попал. Еще что-то. Там был человек-животное. Человек-животное криком предупредил людей. Человек-животное сделал ему больно. Боль. Огонь. Смерть. Месть. Боль. Да, это всего лишь смутные видения, это еще не мысли, но видения были необходимы. Он знал, где живут люди-пантеры. Около деревьев. Он не любил деревья. Ему больше нравились скалы, пещеры, тень. Деревья тоже его не любили. Он сожжет их. Огонь. Будет очень светло. Он провел твердыми когтями по скале, из-под них вырывались искры.

Боль. Огонь. Яркий огонь.

Пилэйн-Целительница пробиралась между деревьями по тропе, видной лишь ей одной. Тропа вывела ее на лесную полянку, изрядно напоминавшую комнату. Стволы и ветви так срослись между собой, что образовали стены. Сквозь лиственную “крышу” с трудом проникал солнечный свет; землю устилал ковер из травы и цветов. А посредине торчал огромный пень, с ровной, гладкой, чуть ли не полированной поверхностью, как у стола.

Тилэйн спустила бесчувственное тело человека со спины прямо на пень. Потом полюбовалась годовыми кольцами на срезе. Они отсвечивали коричневым и золотым. А в следующее мгновение пень обагрился кровью.

Нога Делраэля, казалось, состояла из клочков и осколков – бесформенная масса, похожая на кашу. Его лицо было перекошено от боли, проникавшей в сознание даже сквозь обморок.

Тилэйн бродила по “комнате”, то прикасаясь к стволу какого-нибудь дерева, то глядя на цветы. Она будто ждала сигнала.

– Мне понадобятся все мои знания, ДЭЙД, – размышляла она вслух. – Ты умаляешь мои способности, заставляя заниматься только царапинами и порезами хелебаров. На этот раз мне придется залечивать человеческие раны, раны существа, даже не принадлежащего к Лидэйджену.

Тилэйн приложила обе руки к тому месту, где тело пантеры сменялось человеческим. Ответа от ДЭЙДА не было.

– Я же хочу служить ТЕБЕ! – Тилэйн с трудом подавила в себе желание рвать когтями землю от злости.

Целительница забормотала себе под нос, поглаживая молодое деревце, которое тоже было частью ее “комнаты”.

– Я смогу исцелить его ушибы и порезы, но вылечить ногу мне не под силу. – Она тряхнула головой. – Я не собираюсь убивать на это свое время и силы Лидэйджена.

От молодого деревца отскочила искорка и обожгла ей пальцы. Тилэйн поняла, что ДЭЙД был бы недоволен таким решением.

– Так ты считаешь это важным, ДЭЙД? – Через плечо она взглянула на человека, лежащего на широком пне. – Ты хочешь, чтобы я очень постаралась?

Тилэйн улыбнулась больше от гордости, чем от растерянности.

– Я докажу тебе, что не зря училась. Ты сможешь гордиться мной. – Ее изумрудно-зеленые глаза сверкнули. – Обещаю.

Пение птиц и шелест ветра действовали на нее успокаивающе. Она принялась искать тонкий прутик на деревце. Найдя нужную веточку, без труда отделила ее от ствола. Затем размягчила кору дерева и заткнула образовавшуюся на стволе ранку. Целительница поднесла ветку к носу тем концом, который раньше врастал в древесный ствол.

После этого Тилэйн вернулась к неподвижному Делраэлю и стала размахивать веткой у него перед лицом. Тихонько напевая, она проводила прутиком по синякам и царапинам. Постепенно слой крови и грязи исчез с лица воина. Синяки рассасывались, царапины и порезы заживали.

Однако ветка в руке Целительницы превратилась в комок грязи.

– Да, я знаю, это изменит только внешний вид, – она вздохнула про себя, – но ведь иногда и внешность имеет большое значение.

Вытянувшись на задних лапах, Тилэйн потянулась, чтобы сорвать пучок дубовых листьев, выбирая самые здоровые и зеленые. Она положила листья на изувеченную ногу, равномерно распределяя их по торчащим осколкам костей. Тилэйн затянула новую магическую песню, и листья стали сохнуть и темнеть. Не прекращая пения, она осторожно, чтобы не задеть ногу, смахнула увядшую зелень. Потом положила новую и запела громче. И во второй раз листья быстро завяли.