Константин Борисов - Рыскач

Переговоры со старостой затянулись до поздней ночи. Бурк скучал рядом и в наши дискуссии не вмешивался. Вначале староста и слушать меня не захотел. Мол, им живётся и так не плохо, подчиняются они только короне, платят пошлины, да в ус не дуют. Но мало по малу, мои доводы заставили его задуматься. Ведь по сути, крестьяне не защищены от других влиятельных особ, которые иногда бывают и развлекаются на королевских землях. Дать им отпор они не в состоянии, а те могут устроить охоту на их возделанных полях, мало что потопчут посевы, так и самих крестьян могут своим судом судить. Бывает, и крестьянских девок охальничают, это уже не мой довод, а горечь старосты на случаи из их жизни. Но уходить с насиженного места и принимать чьё-то подданство он никак не хотел.

- Господин Рэн, поймите, мы можем спокойно сняться с насиженного места и уйти куда глаза глядят, оставаясь при этом вольными. - Вдалбливал мне староста.

- И что? Я вам не такие и плохие условия предлагаю! Денег на обустройство вы получите по приезду. Первое время платить мне за пользование моими землями не будите, ну, если только помочь там кое в чём. Мост поставить, да каких-нибудь укреплений соорудить. Но в этом и вам польза. Не дай боги наведается к нам супостат какой, так вы же за этими укреплениями и схоронитесь. - Убеждал я его.

- Свободный человек чувствует себя ни от кого независимым. - Вдруг выдал Бурк, когда мы в очередной раз принялись перебирать аргументы за и против.

Главное, я видел и чувствовал, что староста готов согласиться на мои условия, но что-то его удерживает. Слова телохранителя Генера открыли мне глаза! Свобода, именно их мнимая свобода, когда они якобы могут уйти со своего насиженного места. Да никогда их отсюда не сдвинуть! Сколько лет живут и всё повторяется вновь и вновь. Они уже глубоко пустили корни. Хм, что ж делать-то?

- Приняв моё подданство, я с каждой семьёй заключу договор. - Принялся я на ходу перестраивать беседу. - В договоре отразится, какие земли закрепляются за семьёй. Какой процент налогов семья будет платить мне, сразу говорю, процент будет меньший, чем сегодняшний короне. При желании договор можно и расторгнуть, причём инициатором может быть любая сторона. - Я помедлил и привёл свой самый последний аргумент, за время своего путешествия я насмотрелся на неграмотных крестьян и видел, что их дети ничем не отличаются от детей живущих в городе. Только одних хоть чему-то учили, а другие вкалывали на полях. - Дети не будут моими подданными, пока не повзрослеют и не захотят ими стать, но будут под моим покровительством с определёнными обязательствами...

- Но как такое возможно? - Удивился староста, даже перебив мою речь.

- Всё просто, взрослые мои подданные, а их дети принадлежат только им, но воспитываться должны будут по общим правилам, за которые будут нести ответственность передо мной.

- Каким правилам? - Недоверчиво прищурился староста.

- Каждый ребёнок, до совершеннолетия должен обучиться читать и писать, в случае тяжёлой болезни я приму все меры, чтобы он смог поправиться, должен получить навыки работы, к которой у него лежит душа. Наказывать детей кроме родителей будет никому нельзя, но за их шалости в ответе будут родители. - Ответил я. - Это общие черты, правила нужно лучше продумать, но думаю, и этого хватит.

Староста задумчиво пожевал губами, а потом спросил:

- Но где вы возьмёте учителей для детей? Не будете же сами их учить!

- Если не смогу найти учителей, то буду учить сам! - Твёрдо ответил я.

- Гм, мне надо донести наш разговор до крестьян. Мы посоветуемся и возможно примем предложение. - Как-то растерянно ответил он.

- Хорошо, только принять я смогу не больше ста семей. И учтите, там придётся начинать всё заново. На зимовку и строительство денег я выделю каждой семье. - В очередной раз повторил я, чтобы староста чего-нибудь не забыл.

Переночевав у старосты, а за ночлег я заплатить не забыл, утром я увидел, что ночь выдалась для него не лёгкой. Его красные глаза говорили о том, что он их так и не сомкнул, обдумывая вчерашний разговор. Действительно, выезжая из деревни, я увидел крестьян, которые подтягивались к дому старосты на сход. Оставалось только дожидаться решения крестьян, но что-то мне подсказывает, оно будет положительным для меня. На всех их я не рассчитываю, да и не нужно мне столько, но уж пятьдесят-то мужчин в расцвете сил должно быть. Останавливаться и дожидаться чем закончится сход мы не стали. Такое мероприятие могло затянуться надолго. Ворон недовольно косился на коня, притороченного к моему седлу. Конечно на быстроногого жеребца он смахивал мало, но ведь на чём-то Портрису надо добираться из моего поместья в Лиин. Коня мы приобрели у того же старосты за приличные по деревенским меркам деньги. Конь конечно столько не стоил, но я не торговался, пусть будет ещё один маленький аргумент в мою пользу.