Стивен Кинг - Стивен Кинг идёт в кино (сборник)

— Клади на место и садись в машину.

Берт взглянул на часы: прошло всего пятнадцать минут. А казалось, целая вечность.

— А чемодан? — спросила Вики.

Берт вернулся туда, где стоял чемодан. Прямо на белой разделительной полосе, словно центр композиции на какой-нибудь импрессионистской картине. Он поднял чемодан за потертую ручку и настороженно замер. У него было стойкое ощущение, что за ним наблюдают. Раньше он только читал о таких ощущениях, по большей части в дешевых бульварных романах, и не верил, что так бывает на самом деле. Но теперь он поверил. Ему казалось, что там, среди зарослей кукурузы, скрывались люди. Возможно, много людей. И они бесстрастно оценивали обстановку, пытаясь прикинуть, успеет ли женщина расчехлить ружье и открыть огонь, прежде чем они схватят Берта, утащат в сумрак среди стеблей и перережут ему горло…

С бешено бьющимся сердцем он добежал до машины, выдернул ключи из замка багажника и забрался на водительское сиденье.

Вики снова расплакалась. Берт завел двигатель и поддал газу. Не прошло и минуты, как страшное место осталось далеко позади.

— Какой там, ты говорила, следующий городок? — спросил он.

— Сейчас. — Она снова склонилась над атласом автодорог. — Гатлин. Мы будем там минут через десять.

— Надеюсь, там есть полицейский участок… Большой городок?

— Небольшой. Просто точка на карте.

— Ну, может, там будет хотя бы констебль.

Какое-то время они ехали молча. Проехали мимо силосной башни, по левую сторону дороги. А кроме башни, не было вообще ничего. Сплошная кукуруза. На дороге — и на их полосе, и на встречной — ни единого автомобиля. Ни легковушек, ни грузовиков.

— Слушай, Вики, а после того как мы съехали с автотрассы, нам попадались автомобили?

Она на секунду задумалась.

— Была одна легковая машина. И трактор. На том перекрестке.

— Нет. На этой дороге. Шоссе номер 17.

— Нет. На этой дороге — нет.

Раньше она бы не ограничилась столь лаконичным ответом. Это было бы только вступление к очередному язвительному замечанию. Но сейчас Вики просто смотрела в окно, прямо перед собой, на дорогу и бесконечные белые штрихи разделительной полосы.

— Вики, может, откроешь его чемодан?

— Думаешь, надо?

— Не знаю. Наверное.

Пока Вики возилась с узлами (при этом выражение ее лица было специфическим: вроде бы безучастным и совершенно пустым, но с напряженно поджатыми губами; точно такое же лицо — Берт хорошо это помнил — всегда было у его мамы, когда та потрошила цыпленка к воскресному обеду), он опять включил радио.

На волне легкой музыки, которую они слушали раньше, шли сплошные помехи. Берт принялся крутить ручку настройки. Какая-то сельскохозяйственная программа. Вести с полей. Бак Оуэнс. Тэмми Уайнетт. Звук едва пробивался сквозь помехи. А потом, уже в самом конце шкалы, из динамика неожиданно вырвалось одно-единственное слово — причем так громко и четко, словно тот, кто его произнес, сидел прямо здесь, за решеткой динамика на приборной доске.

— ИСКУПЛЕНИЕ! — проревел голос.

Берт тихо крякнул от неожиданности. Вики вздрогнула.

— МЫ СПАСЕМСЯ ЛИШЬ КРОВЬЮ АГНЦА! — прогрохотал голос, и Берт поспешно убавил звук. Станция явно была где-то рядом. Совсем близко… да вот же она. Паукообразное сооружение прямо на горизонте, над морем кукурузных стеблей. Красная тренога на фоне голубого неба. Радиомачта.

— Искупление — вот наш путь, братья и сестры, — продолжал голос в динамике, но теперь он звучал не так громко и не бил по ушам. На заднем плане, вдали от микрофона, приглушенный хор голосов отозвался: «Аминь». — Кое-кто убежден, что возможно пройти путями мирскими — и не запятнать свою душу грехом, коим полнится мир. Но разве тому учит нас слово Божье?

Вдали от микрофона, но все равно громко: «Нет!»

— СВЯТЫЙ БОЖЕ! — снова возвысил голос проповедник. Теперь его речь наполнилась мощной пульсацией, в которой был некий захватывающий драйв, почти как в ритмах рок-н-ролла. — Когда же уразумеют они, что путь греха ведет к смерти? Когда они уразумеют, что за все надо платить и возмездие ждет по ту сторону? Иисус сказал: «В доме Отца Моего обителей много». Но нет в нем обители для блудодеев. Нет в нем обители для завистников. Нет обители для осквернителей кукурузы. Нет обители для мужеложцев. Нет обители…

Вики выключила радио.

— Иначе меня сейчас точно стошнит.

— Что он сказал? — спросил Берт. — Что-то про кукурузу.

— Не знаю, не слышала. — Вики занялась вторым узлом.