Гельмут Пеш - Кольца Всевластия

– Ограничительный Пояс, – выдохнул Фабиан.

– … и там я увидел парус. Черный парус.

– Но это невозможно, – вымолвил принц. – Ограничительный Пояс невозможно прорвать. Он непреодолим. – Однако в его голос закралось сомнение.

– Вслед за первым парусом возникли другие, вслед за первым кораблем, который я высмотрел, появилась могучая флотилия. Я должен был сразу бежать оттуда, но не мог поверить тому, что вижу, и пробрался ближе к берегу. Я прятался в зарослях камыша, когда корабли появились в видимом горизонте, слышал скрип килей по песку, когда они пристали к берегу, слышал звук кованых сапог. О, я знаю этих тварей и не боюсь их, но в своем любопытстве я стал слишком неосторожен. И тут появились мои темные братья. А один из них заметил меня.

И вот что я должен сообщить императору: темные эльфы уже здесь!

Когда я бросился бежать, они и их твари бросились за мной. Я вскочил на коня, но он пал, пронзенный стрелами, так что я едва успел выбраться из-под него. Они гнали меня как зверя, день, ночь и следующий день. Лишь переплыв реку, я оторвался от преследователей. На берегу меня обнаружил магистр Лерх. И выглядело это так, словно он меня там поджидал.

– Темные эльфы! – Фабиан поднялся. Это был уже не беззаботный молодой повеса, каким он казался прежде. – И целая армия их тварей, говоришь?

– Ай белегим, – подтвердил эльф.

– Больги, – перевел магистр Адрион.

– Но… я полагал, что больги существуют только в древних легендах, – сказал Ким. У него было чувство, что земля уходит из-под ног. Древние истории и предания, бывшие смыслом его жизни, стали реальностью.

– Мы должны тотчас ехать в Ауреолис. – Фабиан нервно расхаживал по комнате. – Отец должен узнать об этом. Необходимо произвести мобилизацию легионов, чтобы отбросить врага за море.

– Простите, – в разговор вмешалась Марина, не произнесшая до этого ни слова, – но может быть, они намереваются напасть на Эльдерланд?

– Вряд ли, – ответил Ким. – Здесь темному народу нечего делать. А вот с Империей у них старые счеты.

– Очень старые счеты, – добавил Фабиан и пояснил: – Более тысячи лет назад между людьми и темными эльфами велась кровопролитная война. Моим предкам удалось отразить темных эльфов и отбросить их от границ Срединных Царств. Затем воззвали к Божественной Паре, Владыке и Владычице, и с их помощью чародеи Империи установили магический Ограничительный Пояс между Империей и мрачными островами темных эльфов. Тогда же было создано и другое, ещё более мощное волшебство…

– А именно: Владыки гномов запечатали Врата Подземного Мира, – громовым голосом вмешался Бурин.

– Я слышал, что это сделал Высокий Эльфийский Князь, – возразил Гилфалас.

– Я знаю только одно, – сказал Фабиан, – в те времена было выковано кольцо, которое теперь ношу я. Однако я до сих пор не знаю, какими оно обладает свойствами.

Как над пучиной времени и пространства из темноты прозвучал голос магистра Адриона:

Старый магистр наклонился вперед, и огонь выхватил из тьмы его резко очерченное лицо.

Воцарилось глубокое молчание.

– Так написано в древнем документе, который, как я ошибочно полагал, находится где-то в музее, – продолжил наконец магистр Адрион. – Я потратил немало времени на его поиски. Но только летом прошлого года, во время посещения Гурика-на-Холмах, он попал ко мне в руки – кто знает, по воле случая или благодаря провидению? Не его ли вы ищете, принц?

Гилфалас тем временем задал вопрос, который давно был у всех на устах:

– Что ещё вы знаете о кольцах, магистр Адрион?

Поначалу магистр медлил с ответом. Затем он сказал:

– Насколько я знаю, Эльфийский Князь носит первое кольцо. Владыки гномов, восседающие в подземных чертогах, если только… – Тут он резко взглянул на Бурина, но тот молчал. – Итак, три? – подытожил Адрион, как будто разговаривая сам с собой. – Рукопись говорит о человеческих детях. Но кто может сказать, где находятся эти кольца и какой силой обладают? Теперь, когда Ограничительный Пояс прорван, они могут и потерять свою силу. Но в любом случае то, что мы, представители трех Свободных Народов – эльфы, люди и гномы, собрались здесь, несет в себе глубокий внутренний смысл.