Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга четвертая

— Ты сказал, что можешь узнать о судьбе людей? Всех людей или…? Отвечай!

— Да, ваше сиятельство, могу, могу!

— Так всех или нет?

— Всех, кто прошел через наши храмы.

— Чьи храмы? Конкретно!

— Храмы Великого Ивхе.

— Все храмы этого Ивхе или нет? Говори яснее, а то как клещами приходится у тебя вытаскивать.

Жрец взвизгнул и закричал:

— Нет, нет, ваша милость, не надо клещей, я все скажу!

— Долго мне ждать?

— Через все храмы Великого Ивхе и когда — либо это было. Все расскажет наш бог!

— А судьбу остальных людей?

— Нет, только тех, кто был принесен в жертву Великому Ивхе. А в храмах Ужасного Паа точно так же можно узнать про судьбу их жертв. А про остальных — только живы или нет. Больше ничего не узнать.

— И что для этого нужно?

— Нужны жертвы. По одной на каждого запрашиваемого.

— Что? Ах, мерзавец, жертв тебе захотелось… хотя, постой. Будут тебе жертвы… Эй, ведите сюда оставшихся двоих… И как ты это сделаешь?

— Мне будет нужен огонь. А для него дрова. Я их сожгу и получу ответ.

— Милорд, — Хелг снова был прежним, — Это может быть опасно. Разрешите мне остаться одному. Это нужно мне, мне и рисковать.

— Нет, Хелг. Мы будем вместе. Только так. И… у меня есть маленький рогатый друг. Он меня предупредит.

Сашка достал из сумки фигурку рогатого воина и показал ее жрецу.

— Знаешь, что это такое?

— Нет, господин.

— Это мой друг и… мой предок. Если задумаешь какую — нибудь гадость, то тебе будет очень плохо.

— Нет, милорд, я все сделаю хорошо, вам не надо беспокоиться.

— Тогда начинай.

— О судьбе каких людей вы желаете знать?

— Он скажет, — Сашка кивнул на Хелга.

Тот, слегка побледневший, ответил жрецу:

— Моя матушка и братья.

— Но здесь лишь две жертвы, я могу дать ответ только о двоих.

— Братья у меня близнецы, где один, там и другой.

— Тогда когда я взмахну рукой, стойте напротив меня и думайте о первом человеке.

Загорелся костер с первым из двух спутников старшего жреца. Жрец делал руками какие — то движения, сильно напрягаясь. Даже пот обильно пошел. Впрочем, может, это из — за тепла костра?

Спустя полчаса жрец, устало опустился на пол.

— Господин, ваша матушка мертва, нет никаких живых сигналов. Но она умерла не в храме Великого Ивхе.

— Этак каждый может попрыгать, а потом сказать что — нибудь: жива, мертва. Ведь никак не проверить, так? — Сашка зло смотрел на жреца.

— Нет, милорд, нет! Проверить можно. Если жертва принесена в наших храмах, то появится изображение последней минуты ее жизни. Давайте, проверим второго человека.

Зажегся второй костер, старший жрец храма вновь задергался, в этот раз все было быстрее и короче. Уже через несколько минут воздух между жрецом и Хелгом полыхнул каким — то холодным светом, стало что — то сгущаться, затем внезапно появилась картина.

Медная статуя бога, дым, жрецы и жертвы, медленно двигающиеся к своей смерти. Старик, которого затаскивают на помост орки и испуганно смотрящий вниз на пылающее жаром отверстие. А теперь он неуклюже летит вниз. Молодой мужчина со свежей культей вместо руки, обреченно идущий на помост и тоже летящий вниз. Два рыжеволосых мальчика — близнеца, удивительно похожих на Хелга. Плачущие и жмущиеся друг другу, но после толчка жреца скрывающиеся в огненной дыре медного бога.

На Хелга было тяжело смотреть. Он жил эти годы надеждой, что мать и братья живы, и он их рано или поздно найдет. А теперь он получил не только тяжелое известие об их смерти, но и видел последние мгновения жизни братьев. Страшная по своей жестокости смерть. И эти твари убили миллионы людей. И продолжают убивать. Какая может быть жалость к ним и их выводку? Это не люди. Смерть! Всем им смерть! И жрецам и их семьям. Всем!

— Этого повесить, — коротко бросил Сашка и подхватил шатающегося друга, уводя его в свою палатку.

Весь следующий день солдаты уничтожали храм. Что — то взорвали, что — то, облив земляным маслом, дожгли. Нашли еще с десяток людей из племени жрецов. Не стали разбираться, кто они, убив на месте всех. Когда через день войско двинулось в обратный путь, то на месте величественного храма остались лишь дымящиеся развалины, а крепостная стена была разрушена в нескольких местах почти до основания.

Теперь путь лежал на Каркел. В войске не было ни одного человека, кто сомневался бы в успехе похода. А среди части солдат все чаще и чаще раздавались голоса: «Каркел должен быть разрушен!». А вот Сашка, он же его светлость виконт Ксандр Ларский, так не думал. Зачем разрушать свой будущий город? Свой? Ну, да. Каркел будет принадлежать Ларску и Дарберну, а значит, и ему. В конце концов, кто провинился? Каркел или его правители?