Владимир Аренев - Отчаяние драконов

Спустя несколько минут Биммин вернулся за ними, чтобы отвести в гостевые комнаты. Друзья покинули аудиенц-зал, подобрали в прихожей свои запыленные вещи и отправились вслед за низеньким гномом, кощунственно топча цветастые ковры грязными таццами. Изнутри дворец-крепость выглядел роскошно, но во всей роскоши виделась печать запустения, словно здесь давным-давно никто не проводил уборки, разве что иногда пробегающая мимо служанка двумя-тремя движениями сметала пыль в кучку и прятала ее за краешек портьеры или под уголок ковра. Впрочем, через некоторое время они вышли из крыла для официальных приемов, оказавшись в жилом секторе, где Биммин и отыскал две свободные комнаты, не слишком роскошные, но, на взгляд Ренкра, достаточно удобные. После обязательных фраз Первый советник Правителя удалился, и друзья смогли вздохнуть свободнее.

— Ну, — спросил Черный, небрежно вешая свой мешок на причудливый позолоченный цветок, висящий у двери, — каково впечатление?

Долинщик пожал плечами. Он с удовольствием снял куртку и поскребывал бороду, размышляя, как же хорошо будет искупнуться, да побыстрее. Рек и озер на их пути попадалось не так уж много, чтобы порядочный альв чувствовал себя комфортно после нескольких месяцев подобного странствия.

— Впечатление таково, что Правитель вел себя намеренно нелепо. Играл с нами.

Иномирянин воздел вверх палец:

— Верное замечание. Видит Бог, верное.

Ренкр вздрогнул, и только позже понял, что бессмертный имел в виду Создателя, а не Темного бога. В последнее время Черный вроде бы привык к обычаям Ниса и не часто использовал выражения из своего прежнего мира, а теперь, кажется, снова перешел на них. С чего бы?

Долинщик присмотрелся к своему спутнику и заметил, что тот взвинчен до предела. Пальцы Черного немного подрагивали, он несколько раз пытался снять с цветка свой мешок, чтобы переложить резец Свиллина в карман рубахи, и все никак не мог этого сделать — ремни соскальзывали, и парню пришлось помочь иномирянину. Он не стал ни о чем расспрашивать спутника. Мало ли от чего может волноваться существо почти вечное, бывавшее здесь Создатель ведает сколько ткарнов назад и теперь опять вернувшееся.

В конце концов они, хамски предположив, что Дэррин способен опуститься до кражи у собственных гостей, забрали все вещи с собой и пошли к дворцовому цирюльнику. Сей высокий, плотно сбитый гном встретил их с невероятным достоинством, всем своим видом давая понять, что они — особо важные персоны, но он-то — мастер, и это ставит их в равное положение. Усадив клиентов в мягкие кресла, он оставил их на время одних, неспешно отправившись за необходимыми принадлежностями и помощником.

Напротив кресел висело огромное, в два гномьих роста, зеркало, и юноша зачарованно уставился в него. В Хэннале зеркала считались редкостью, но все же изредка попадались, в горах же их не было вовсе, и в последний раз Ренкр толком смог рассмотреть себя только в долинском городке. Разумеется, потом он видел свои отражения в лужах, но не особенно обращал на них внимание, теперь же… В зеркале рядом с бессмертным сидел взрослый молодой альв, заросший курчавой бородой, с длиннющими, до плеч, черными волосами и цепким взглядом. «Кто это? Неужели я? Неужели это мой взгляд напоминает взгляд молодого хищника, попавшего в окружение охотников и готового драться до последнего вздоха? Неужели это я иду через весь полуостров только для того, чтобы навсегда уничтожить целый народ — и тем самым, может быть, спасти несколько других от постепенного истребления? А рядом со мной какое-то незнакомое существо, так похожее на альва и в то же время более чуждое мне, чем тролль или горгуль. Я не знаю, чего он хочет и почему идет со мной, мне никогда не понять его до конца, но тем не менее я доверил ему свою жизнь, хотя прекрасно знаю: для бессмертного я — лишь один из долгой, бесконечной череды временных попутчиков… Неужели все это

— дракон, льдистые змеи, горяне, тролли, Ворнхольд, Темный бог, мантикоры, лес — все это произошло со мной? Создатель, как же хочется, чтобы можно было начать жизнь сначала! А впрочем… Впрочем, что толку — что толку бестревожно существовать, ожидая своей кончины, когда где-то страдают альвы, что толку покорно ожидать выбора дракона, когда можно выйти и навсегда остановить кровавый обычай? Но, Создатель, стоило ли творить такой мир, в котором почти нету счастья? Или это просто я плохо его искал? Тогда где же оно, счастье, в каких зачарованных краях, у какого злодея в сундуке, спрятанное, скованное, валяется и ожидает вызволителя? Сколько еще жизней нужно возложить на кровавый алтарь Камня жизни, чтобы все это закончилось — навсегда? И во сколько жизней ты оценишь мою, добровольно отданную? Ведь все это так… неправильно! Так подло, так низко и кощунственно, сделать мир, в котором все обречены страдать! Такого не должно быть… Но это так…»